Москва кричит - стр. 16
– Простите, девушка, Вы не могли бы мне помочь? – Вдруг послышался сзади мужской голос и кто-то похлопал меня по плечу.
Вытащив наушник – голос Брайана Молко, вокалиста группы Placebo оборвался на полуфразе – и бегло осмотрев мужчину, решила, что денег просить не собирается – вон рубашка хорошая отглаженная, часы сверкнули, очки дорогие. Так что, придав своему мрачному лицу хотя бы какое-то участие, я показала, что готова слушать.
– У меня телефон разрядился, а я заблудился, – с очаровательной улыбкой сказал мужчина и продемонстрировал выключенный экран, – ищу «Зеленую дверь». Может, Вы знаете или сможете посмотреть на своем телефоне?
Я рассмеялась про себя. И место знаю, и Герберта Уэллса с Максом Фраем читала, только вот что такому солидному мужику в возрасте делать в антикафе? Неужели в настолки играет? Не очень он похож на любителя ДнД>1, а про Монополию, если и знает, то настоящую, с железными монетами и реально работающими предприятиями. И мне как раз по пути, не люблю я вот такие вынужденные беседы с незнакомцами. На словах, в принципе, не сложно объяснить, как пройти, но внезапно мне самой почему-то стало интересно с ним поболтать. Еще и эта зеленая дверь – символ перехода в чудесный мир, вдруг это окажется какой-то знаменательной встречей? Ладно, если заценит отсылку к «Двери в стене» Герберта Уэллса, идем.
– Ваше имя случайно не Лионель Уоллес? – спросила я, снова чуть не рассмеявшись, когда поняла, что прозвучало это, как один из тех дурацких подкатов, – если так, то, боюсь, вашу зеленую дверь вам придется найти самому, а если вы про антикафе под названием «Зеленая дверь», то знаю, где находится.
– А я в Вас не ошибся, – как-то странно ответил мужчина и еще шире улыбнулся, – и что-то мне подсказывает, что Вам как раз в ту сторону, и Вы совсем не против меня проводить.
Что он только что сказал? Это уже пугает, прямо огромный красный флаг с надписью «Опасность!» поперек. И какого лешего я не побежала, а улыбнулась и зачем-то кивнула и по совсем непонятной причине сказала: «Нам туда»? Мы шли, а мне хорошо, спокойно, как никогда. «Так, девочка моя, – старалась я вырвать себя из розового тумана, – мы что, зря прочли чуть ли не каждую вышедшую в свет книгу в жанре фэнтези? Мы, конечно, ни во что такое на полном серьезе не верим, но разве все происходящее не похоже на очарование, морок или, как там еще это называют, того самого “чудного народца”? Говорю тебе, сейчас же остановись».
– Как к Вам можно обращаться? – все равно зачем-то спросила я, продолжая идти.
Странный вопрос вообще. Не «Как вас зовут?», не сама первая представилась, именно вычурное книжное «можно обращаться». Само вырвалось. И вообще все в этот момент происходило будто помимо моей воли. Никогда не чувствовала подобного. «Так я тебе о том и говорю!» – кричал голос где-то внутри. Но я уже не слышала. Взгляд размылся, а реальность исказилась. О чем я там только что думала? Кажется, что-то спросила у сгустка света, плывущего рядом.
– Как Вам будет угодно, милая, но вообще все знакомые зовут меня Красный, – еще обаятельней (ну куда еще?) улыбнулся незнакомец, снимая очки и заглядывая мне прямо в глаза.
Огонь поглотил все. Огонь проник под кожу, выжег грудную клетку и вырвался наружу, уничтожил дома, деревья, машины, людей. И посреди пепелища невредимый стоял он. Красный. И я с обугленной кожей, выжженная до обнажения и не в силах отвести взгляд. И все еще не боюсь. Горю и понимаю, вспоминаю, что именно так много раз и воскресала. Только пройдя через 900 градусов по Цельсию. Спустившись в ад и оттолкнувшись от ледяного озера ногами, с криками: «Не сегодня, ребята, я еще столько всего не увидела», – выныривала младенцем в новую жизнь. Я ведь каждый раз кричала небу, что хочу умереть, подразумевая, что мечтаю ожить. Снова вдохнуть, снова чувствовать, захлебываться любовью, горем, тоской, гневом, счастьем. И пусть никогда не пойму, как же вместить в себя эту жгучую, невыносимо прекрасную, слишком быструю и короткую жизнь, я буду пытаться, буду становиться еще больше. И прямо сейчас, смотря в лицо огню, я могу выпустить из груди собственное пламя, освободить еще немного места, перестать уничтожать все живое внутри и наконец согреться снаружи.