Москаль - стр. 5
– Как это?
– Да так как-то.
Дир Сергеевич задумался, пытаясь решить этот ребус. Елагин не стал ему помогать. Да, была жена Тамара, родила сына, возненавидела нищенское тогда существование и мужа, честного майора, виновного в нем. Сбежала в Америку. А из Америки примчалась сумасшедшая американка Джоан на поиски отцовских корней. Роман. Сумасшедший. Любовная лодка разбилась на этот раз не о быт, а обо что? Даже трудно сказать. Это не разрыв, но она тоже уехала. И, в конце концов несчастная Тамара прибилась к ней. Сначала Джоан помогла найти сбежавшего от матери Мишку, а уже вслед за ним притащилась и Тамара. В общем, самому бы понять, что там к чему. Сейчас у него полно денег, только ничто не стало проще.
Дир Сергеевич недовльно заворочался и вернулся на свою дорожку.
– А у меня есть брат. Понимаешь? Настоящий брат. Я вот сейчас подумал, ведь я прожил свою жизнь за ним как за каменной стеной. Он старше меня на пять лет, мне всегда казалось, что он уже взрослый. Дядька. Все знает и умеет, да так и было. Меня никто не мог тронуть из шпаны, ни в Коврове, ни в Челябинске, где мы жили. Все знали, что я брат Мозгаля. А я этим пользовался, задирался с теми, кто чуть постарше, знал, знал щенок, что за мною силища. И с армией мне повезло. Кольку забрали после института на год, и через полгода я попадаю в ту же часть. А у Кольки был уже авторитет, у него всегда и везде был авторитет. Когда он ездил командиром стройотряда, то завязал такие связи со строителями, что они не забыли его и в армии. Колька лег в госпиталь с гастритом, переговорил с начальником и пошел-поехал ремонт. Заменил котлы в варочном цеху на кухне, заасфальтировал территорию, переложил плитку во всех операционных. Его на руках носили, с материалами тогда был швах. Армия ведь стала разваливаться не при Ельцине. Уже тогда, в начале восьмидесятых, был всеобщий бардак и недопоставки. Командир полка был как председатель колхоза… так вот, Кольку носили на руках, и он конечно же тут же перевел меня из моего холодного танка во взвод госпитальной обслуги. Спирт, медички, библиотека…
Речь прервалась, и Елагин опять стал смотреть в круглый затылок Рыбака. Почему на него так ополчился Кечин? Человек вообще-то уравновешенный, даже опасливый. Ну, не поехал Роман лично в Киев с шефом, ну, так и он сам, майор Елагин, начальник службы безопасности, не поехал. Дело не предвещало никаких осложнений, кроме, может быть, финансовых. С государственными людьми предстояла встреча, а не забивалась подозрительная стрелка. Стоп. А ведь и Кечина Валентина Валентиновича в Киеве не было. Заболел. Наверно, и правда, заболел. Но ведь не поехал же! И что же получается? Никого из руководящей верхушки компании при шефе не оказалось в момент его исчезновения. Как будто почувствовали что-то. А ведь по всем правилам корпоративного поведения должны были быть. Крысы с корабля. Как ни крути, выглядит все некрасиво. Ну, ладно, я, Саша Елагин, точно знаю, что не поехал неумышленно, имелись более проблемные, требующие личного моего участия ситуации в Москве. Ну, так и Рыбак с Кечиным могут думать сейчас так же. А между тем Аскольд Сергеевич томится на неведомых полтавских нарах. И хорошо, если именно так.
– Ты знаешь, Елагин, ты меня не зови Диром, ладно. Мы не привыкли. Отец назвал сынков своих именами легендарных русских князей. Батя у нас был начитанный и патриот. Колька в батю, во все лучшее в бате. Это я как бы не из того же кореня. Боковой человек, слабый…