Мошенники - стр. 4
Амалия кивнула, попрощалась и медленно пошла по мосту через Аре к вокзалу мимо обнаженного бронзового мужчины, который хотел вскочить на бронзового коня.
На середине моста она остановилась, крепко взялась рукой за перила и взглянула на воду внизу. Ей казалось, что течение уносит все ее мысли. Кто она и почему находилась там? Почему она так хорошо одета? Что, уже воскресенье?
Амалия на миг закрыла глаза, но семейный хор исчез, и осталась только ее внучка Корнелия, безмолвно смотревшая на нее.
Когда Амалия открыла глаза, она уже все решила. Корнелия в Риме, в тюрьме, и нуждается в помощи, и никто из семьи не должен знать об этом. Никто, кроме нее. Настало ее время. Время бабушки.
На следующее утро в девять часов она села на экспресс до Милана и через Готардский тоннель выехала прямо к Айроло. Над Фирвальдштетским озером еще шел дождь, а тут уже светило солнце.
«Ох, – обратилась она к господину напротив. – Как солнечно!»
Он оторвался от газеты «Базлер цайтунг», поднял голову и ответил: «Мы же в Тичино».
Вчера женщина из туристического бюро Швейцарских железных дорог была до того любезна, что объяснила, где ей нужно пересесть в Милане, и что у нее билет в вагон № 24 на поезд до Рима, прибывающий в 13:55. Но перед этим она взглянула на свою клиентку и приветливо спросила, не хочет ли та поехать первым классом, и Амалия согласилась, глазом не моргнув. Также она согласилась на специальное предложение: трехдневное проживание в четырехзвездочном отеле, – заплатив всего 685 франков из конверта «Свадебное путешествие», а когда она попыталась обменять оставшиеся 315 франков на лиры, ей объяснили, что в Италии уже давным-давно можно расплачиваться евро.
Пока они проезжали озеро Лугано, господин напротив спросил, зачем она направляется в Рим, и ей пришлось немного поразмыслить, прежде чем нашелся ответ: «Я в свадебном путешествии».
Тогда господин заметил, что вроде бы для этого ей нужен и мужчина, однако Амалия не растерялась: «Ну вы же тут».
– Но только до Милана, – сказал господин, отсмеявшись.
И все же там он помог ей с пересадкой и отнес ее багаж в вагон № 24, где она с радостью обнаружила, что ее место номер тридцать пять находится возле окна.
Рядом никто не сидел, и незадолго до выхода место напротив заняла обвешанная бусами полная женщина, водрузившая на соседнее сиденье собачью переноску, из которой показалась мордочка маленького шпица.
Амалия улыбнулась сначала собаке, потом даме, и дама улыбнулась в ответ.
– Милая собачка, – сказала Амалия, и дама кивнула.
После Милана поезд до того разогнался, что уже практически невозможно было рассмотреть пейзаж. Мимо проносились усадьбы и тополиные аллеи, появлялись и исчезали шпили церквей, деревни, по бескрайней равнине текла река, так что через некоторое время Амалия перестала смотреть в окно.
Она открыла свою огромную сумку и достала термос, налила себе обжигающего чая и развернула бутерброд с ветчиной, который сделала еще утром.
Шпиц с жадностью уставился на нее.
– Можно? – спросила Амалия, отщипывая кусочек ветчины.
Дама кивнула, ее бусы сверкнули, и шпиц слизнул ветчину с руки Амалии.
На мгновение она снова с ужасом задалась вопросом, где она и почему кормит собачку в этом мчащемся поезде. Но потом увидела в своей сумке прозрачную папку туристического агентства с большой надписью «Рим» и снова все вспомнила. Осталось понять, знает ли она итальянский.