Морская служба как форма мужской жизни - стр. 26
– Ещё бы! – вслух съехидничал седоватый капитан 1 ранга, начальник минноторпедного комплекса с побережья, тоже обиженный на судей – расчет ГЛАВНОЙ базы не может быть даже вторым! Он же свой, блин, родной! И его успехи ближе к телу начальства!
Материлизовавшийся прямо из ниоткуда, Федосеич тоже поздравлял победителей, как ни в чем ни бывало, совесть, видно, еще не очнулась! И от него шел дух, как от дракона, вот-вот полыхнет на лампочку.
Вернулись домой. Скупо доложились командиру о событиях на конкурсе, не вдаваясь в детали. Днепров даже предложил отметить эту победу в узком кругу ограниченных и приличных людей.
Однако, через несколько дней, с очередной почтой в Ефимовку пришла грамота командующего флотом, который награждал капитан-лейтенанта Волынского за второе место в конкурсе боевых минных расчетов. С чего вдруг такая замена «капитана команды» прямо на поле?
У Днепрова брови полезли на лоб. Допрос Волынского и Коркина ничего не дал – молчали, как партизаны.
Сэм уверял, что ему самому захотелось попробовать.
Но Днепров не был наивным первокурсником на первом свидании с перезревшей девицей. Чтобы опытный офицер захотел выскочить, в трусах и без гранаты, на дорогу где бегают танки? Щ-а-а-с! Не то место и не тот уровень! Значит, у него просто не было выбора! А почему ему надо было принимать такое решение?
Командир сложил два и два, и сам получил однозначный ответ. И надолго заперся с Федосеичем. Казарма управления сотрясалась от рева гризли, развалившего дупло с дикими пчелами!
Через полчаса Старый вылетел из кабинета пробкой. Затем надолго пропал с глаз долой. Днями его просто не мог никто найти…
Когда Сэм после рабочего дня прибыл по вызову к командиру, там уже был Днепров, главный инженер, три рюмки, бутылка армянского коньяка и два блюда с легкой закуской.
Капитан 2 ранга сам наполнил сосуды.
– Уважаю! – Днепров скупо похвалил Сэма – за огонь на себя, за профессионализм, за любовь к нашему минному делу и даже за попытку покрыть выходку Старого обормота. Мужчина! – сказал он, и поглядел на Волынского как-то по новому, будто что-то этакое в нем только сейчас разглядел.
Это было вместо тоста. Выпили. Днепров повторил процедуру. Потом – третью. «За тех, кто в море!». А как же! Всем присутствующим приходилось в свое время «бороздить», у всех были там, море, друзья, сокурсники и коллеги.
В бутылке со звездочками «поручика» еще что-то оставалось. Посмотрев с сожалением на жидкость благородного цвета мореного дерева, главный инженер вдруг брякнул, предлагая тост: – А на трех ногах еще никто не стоял!
Все удивленно посмотрели на свои ноги, вроде бы пересчитывая, а потом, дружно, на главного инженера.
Днепров, хмыкнув, кивнул и разлил продукт армянских виноградников до последней капли и спрятал пустую бутылку в дальний ящик шкафа, подальше от чужих глаз.
– Семен Геннадьевич, а что же вы этакий талантище от людей прятали? Надо подумать, как его использовать в мирных целях, да с пользой для службы и вашей карьеры! Да сбудутся самые наглые наши ближние и долгосрочные планы!
Рюмки последовали на другую полку, ловко замаскировавшись вместе с другой троицей своих сестер среди баночек с тушью и гуашью для схем и плакатов. Командир нахмурился и тоном приговора сказал: – А Старого я больше никуда не выпущу, коли оно так, и даже «шила» он у меня здесь не получит! Хотя… Да вы ему все равно нальете… Слаб человек!