Морская дева - стр. 6
Играя, Миша присматривался к лицам своих коллег, не кажется ли им его игра бравадой. Нет, они все понимают, и, кажется, получают удовольствие от его игры. И тогда он решился сыграть «Чардаш» Брамса. Сыграть его без запинки ему редко удавалось, иногда он хитрил, и сложные места играл «легато», сейчас же, чувствуя вдохновение, он решил играть эти 64 доли «стаккато» и в нормальном темпе. У Игоря загорелись глаза: для ударника это тоже сложное произведение. Рекунов, боясь не уследить за плавно меняющимся ритмом, замолчал. И Брамс был сыгран безукоризненно. Ботов восторженно произнес:
– Браво, Миша!
Юра Кочкин вскочил, с жаром аплодируя, его поддержали и другие.
А нужно сказать, что Михаилу трудно давались высокие ноты. Он винил в этом свои губы. У трубача губы должны быть в ниточку, – тонкие губы дают возможность легко играть на высоких нотах. У Миши же губы были довольно полные, не такие, как у Луи Армстронга, конечно; и как великому трубачу удалось покорить такой инструмент, для Миши всегда было загадкой.
Однако сейчас он чувствовал, что ему все под силу. Вспомнив Армстронга, Миша решил сыграть его «Караван», неожиданно для себя сделал модуляцию, и тогда ему пришлось достать невероятную для себя ноту «ми» третьей октавы, но и она прозвучала чисто и звучно. Он играл, наверно больше часа.
Пришел мичман Василий, и сказал, что минут через пятнадцать появится публика. Музыканты собрались на сцене, задернули занавес и стали ждать.
Через минуту в зале вспыхнул свет. По шуму, доносящемуся из-за занавеса, музыканты поняли, что в зал стал прибывать народ. Юра, самый нетерпеливый и любопытный, решил найти возможность оглядеть публику. Он нашел таки неприметную щель.
– Слушайте, – с восторгом и волнением комментировал он, – да тут такая публика собирается! Офицеры в чинах, да с женами, да с красивыми! И детей полно, заняли первые ряды. А мы-то думали, что будем играть только для славных матросов Военно-Морского флота… О, Миша! Ты знаешь, кого я углядел в пятом ряду? Девушку, для которой ты так старательно играл на вечере отдыха. Сейчас она выглядит совсем по-другому, шикарная красавица!
В это время Миша осторожно ощупывал языком внутреннюю поверхность губ, на которых остались стойкие отпечатки его зубов. На этот раз ощущения были болезненные. Он понял, что перетрудил свои губы перед концертом. Но реплика Кочкина заинтересовала его, и он подошел посмотреть в щель между занавесями.
– Дай посмотреть.
– Ваша юная красавица сидит в пятом ряду справа. Но не злоупотребляйте, пожалуйста, моим терпением, – подчеркнул Юра свое право собственности на щель.
Миша выглянул в зал, и ахнул. Народу набилось полный зал. Его встревожила мысль, что при таком скоплении публики акустика, от которой он был в восторге на репетиции, исчезнет. «А еще эти губы… Как же я буду играть?» – озабоченно думал он.
Девочку он узнал, но на этот раз она действительно выглядела замечательно, и казалась гораздо старше. Очевидно, сыграли роль пышные, пшеничного цвета волосы, мягкими волнами рассыпавшиеся по плечам, и скромный макияж лица. На «Петропавловске» она была без этих атрибутов красоты, и казалась совсем девчонкой. Сейчас ее женственность бросалась в глаза.
Рядом нетерпеливо переминался Юра, и Миша, озабоченно вздохнув, направился к Ботову.