Морана - стр. 8
– Старший лейтенант госбезопасности Зимянин. У меня к вам будет несколько вопросов касательно одной из ваших воспитанниц – а именно Александры Морозовой, тысяча девятьсот двадцать седьмого года рождения. Кстати, можно ее личное дело?
– Э-м?.. Да, конечно.
Лязгнув дверцей железного шкафа для важных документов, директриса положила перед нежданным посетителем новенькую светло-коричневую картонную укладку. Присела на свой стул и только после этого осторожно поинтересовалась:
– Простите, а что, собственно говоря?.. Наша Сашенька очень хорошая девочка!
Выкладывая из висящей на боку командирской сумки-планшета жиденькую стопочку писчей бумаги и карандаш, чекист едва слышно хмыкнул и внес определенность:
– Скажите, Галина Ивановна, вы в курсе, что ваша воспитанница уже почти год состоит в переписке с товарищами Симоновым и…
Запнувшись, нквдэшник заглянул в свою планшетку.
– И Шпагиным?
Посветлев лицом, товарищ Липницкая утвердительно кивнула.
– И вам не кажется странным столь сильный интерес девочки…
Вновь заглянув в свою «шпаргалку», гость вытянул листочек с записями под правую руку. Принявшись развязывать веревочные завязки на личном деле воспитанницы Морозовой, он выдержал небольшую паузу и чуть конкретизировал вопрос:
– Двенадцатилетней девочки, к боевому оружию? И тем, кто его создает?
Однако директор детдома ничего странного в подобном увлечении не усматривала, с ноткой гордости в голосе парировав скрытое обвинение:
– У нас почти все мальчики старших классов и половина девочек занимается в ОСОАВИАХИМ[1]! А насчет Сашеньки к нам оттуда вообще приходил инструктор – он говорил, что у нее настоящий талант к…
Поморщившись, потерявшая в Гражданскую войну деда, отца, трех братьев и кучу менее близкой родни, рано поседевшая женщина достаточно нейтрально закончила:
– Ко всему этому. Кроме того, у Саши уже первый разряд по пулевой стрельбе из малокалиберной винтовки и револьвера, и на областных соревнованиях этого года она собирается сдавать нормативы кандидата в мастера спорта! Мы в следующем году на Первенство СССР хотим замахнуться, и… Кстати, в деле вы можете увидеть и ее наградные грамоты, все три. И вы знаете, я вот сейчас припоминаю, что она несколько раз жаловалась, что обычные винтовки для нее слишком тяжелые и неудобные – для чего и написала первое письмо товарищу Симонову.
Черкнув что-то в своих бумажках, старлей вытянул платок и промакнул выступившую на висках испарину – май тридцать девятого года в Минске выдался откровенно душноватым.
– А как у нее с нормативами БГТО?[2] Ах да, вижу… Слабенько, еле-еле на бронзовый значок.
Возмущенно поглядев на чекиста, директриса напомнила:
– Вообще-то, это дело добровольное!
Вновь что-то черкнув, Зимянин покрутил карандаш в пальцах, поглядел на стершийся грифель и полез в карман темно-синих галифе за перочиным ножиком.
– Как можете охарактеризовать ее по учебе?
– М-м… Очень умная и любознательная девочка, идет с большим опережением программы. Много читает: воспитательница ее группы даже оформила на себя абонемент в городской библиотеке, и берет для нее литературу.
– Художественную?
– В основном различные учебники нашего минского Политеха, а так же мемуары видных революционеров.
– Мемуары?!
Отточенный карандашный грифель на мгновение замер, после чего вывел на серо-желтой рыхловатой бумажной глади сразу несколько строк, состоящих из непонятных условных значков и сокращений.