Моногамия Книга 2 и Книга 3 (старая редакция) - стр. 70

Алекс – квинтэссенция обаяния и сексуальности. Его черты, хоть и мужские, но мягкие в своей броской красоте, как и его взгляд и манера улыбаться. От него исходит тепло и неповторимое очарование, к нему тянет с необъяснимой силой и не только меня. Алекс обольщает, влечёт, но ничего для этого не делает, это происходит само собой, поскольку изначально заложено в нём природой. Алекс лучше, это бросается в глаза: он красивее, мужественнее, хотя и существенно ниже, теплее, добрее, а по результатам набранных в конкурсах баллов ещё и успешнее. Выражение лица Жака перед последним конкурсом можно ёмко выразить понятием «свирепое остервенение».

В последнем конкурсе мужчинам предложили влезть на невысокие пальмы, достать секретный кокос, внутри которого спрятана записка с заданием победителя, которое нужно выполнить, чтобы получить приз. Бельгиец цепляется мощными руками в ствол и легко достигает верха, но Алекс быстрее - он не полез на пальму, он поднял свою партнершу, и та легко достала плод и записку, что и привело их пару к победе. В задании, которое озвучила ведущая, победившая пара должна была станцевать сексуальный танец прямо на сцене. Именно сексуальный, так было сказано в задании, я сама слышала. Руки Алекса на талии черноволосой красавицы, её руки элегантно обнимают его плечи, их взгляды устремлены друг на друга, погружены в интимную сферу сближения. Никакой пошлости, распущенности, ничего вызывающего, только сдержанная, а оттого ещё более будоражащая кровь сексуальность. Меня будто накрыли чёрной вуалью ревности, я уже морально готова к эффекту «Амбр», но судьбе угодно было иначе поиграть с нами в этот раз.

{Ariana Grande - Dangerous Woman}

Неожиданно бельгиец самодовольно и даже нагло плюхнулся в кресло на место Алекса, пристально уставившись на меня.  Мы сидели так какое-то время, затем я перевела свой взгляд с бельгийца на Алекса, на груди которого уже покоилась голова брюнетки, а тела их были прижаты.

Внезапно Жан спросил, говорю ли я по-французски, на что я ответила утвердительно.

- Ненавижу собачий язык, - добавил он, явно имея в виду английский.

То, что с английским у бельгийца проблемы, я заметила ещё во время конкурсов, уж очень коряво и с сильнейшим акцентом отвечал он на вопросы.

- Знаете, зачем я к вам?

- Подозреваю.

- И?

- Ваша дама выбрала не вас, на волне ревности и попранного самолюбия вы решили взять реванш в тылу врага.

- Браво. Вы либо очень умная, либо очень наблюдательная.

- Здесь не требовалось ни того, ни другого.

- Зря вы так думаете. Посмотрите хотя бы вот на эту курицу справа от вас, - и он показал на кудрявую блондинку с карамельными надутыми губами, большой, явно сделанной грудью, втиснутой в дорогое чёрное платье, и длиннющим маникюром – такой носят только россиянки, ну или урождённые в СНГ. – Полагаете, она замечает что-либо помимо своего смартфона?

Блондинка действительно практически жила в телефоне, всякий раз, когда мои глаза натыкались на неё, она была занята одним и тем же.

- Ну, вы берёте крайний случай.

- Выбирайте вы!

- Зачем далеко ходить, давайте возьмём вашу девушку.

- К моему прискорбию, она ещё не моя девушка, но я не теряю надежды. И уж коль я её выбрал, она по определению не может быть глупой. Мерседес очень умная и очень умелая женщина. Она берёт от жизни всё, абсолютно всё, что её интересует. Без исключений.