Моногамия Книга 2 и Книга 3 (старая редакция) - стр. 51

Глаза ведущего горят, он говорит восхищённо:

- Ты не только потрясающе поёшь, но ещё и устраиваешь шоу?

- Если я ещё выпью, я и не такое покажу! - отвечаю я.

На террасе уже смеются все и в шатрах тоже. Я слышу крики «Давай ещё!». Снимаю свою обувь, и все понимают, что шоу продолжается.

- Зачем ты разулась?

- Когда ближе к Земле - голос сильнее, -  я знаю, что говорю немного с ошибками на английском, но мне наплевать. Три коктейля уже совершили революцию в моей голове, и выволокли мой разум на площадь возмездия…

- Ты сейчас поцеловала одного человека, ты хоть знаешь, кто это? – спрашивает ведущий.

- Конечно, знаю, я приличная … женщина, - мой голос немного нетрезв …

- Но тогда ты знаешь, наверняка, что все девушки Сиэтла мечтают быть с ним. Аккуратнее, не дразни их! Они могут свернуть тебе шею, зайка!

- Ты много болтаешь.  Включай музыку.

Но он не унимается:

- Ты, наверное, и сама мечтаешь о ночи с ним, но тебе ведь сегодня можно всё, правда Алекс?

Алекс кивает, похоже, ему нравится это шоу, а мне не очень. Я говорю:

- Мне не нужно мечтать о нём.

Публика замолкает, стоит тишина. Спустя несколько мгновений голос ведущего недоумённо спрашивает:

- Почему?

- Потому что он мой муж, он итак будет со мной этой ночью.

{Patricia Kaas Il mе dit que je suis belle}

Вся терраса взрывается, но это полоскание моих отношений с мои супругом не входит в мои планы. Я говорю диджею на ухо, что делать. И он включает музыку для композиции Patricia Kaas Il mе dit que je suis belle (Он говорит мне, что я красива ...). Снимаю верхнюю майку и остаюсь только в чёрной, которая обтягивает меня, сексуально показывая мою грудь и талию. Снимаю резинку с волос, и они рассыпаются по моим плечам. А ведь у меня, длинные, густые, красивые волосы, если я и выгляжу эффектно, то только так. Терраса, одобряет это протяжным гулом.

Я пою на сексуальном, медово-кремовом, ласкающем французском, мой голос, словно и не мой вовсе, совсем не такой, каким я пела до этого, но  сильнейший, он стелется, он накатывает волнами, возбуждает, поражает, потрясает. Это одна из красивейших песен, и я пою её волнительно, я знаю, я вижу по глазам, которые восхищённо смотрят на меня отовсюду.  Припевом просто разрываю их сердца, люди встают из-за столиков, я вижу, как из шатров некоторые выходят и идут к танцполу, они хотят разглядеть меня поближе.

Я допеваю, смотрю на часы, 1.5 часа подходят к концу,  пою ещё одну, более динамичную композицию Адель с символичным для меня названием Why do you love me и сообщаю, что всё мол, шоу окончено. Но люди не дают мне выйти со сцены, они просят ещё. Я говорю, что у меня появилась идея, и я спою ещё только одну песню. Сажусь на высокий стул  прямо на сцене для того, чтобы спеть бесконечно красивую лиричную песню Адель – When we were Young. Для всех это просто красивая песня, но не для меня. Я услышала её недавно, уже живя в Штатах, и была поражена, потому что это мои слова, мои мысли.  Это песня о красивом мужчине, который сводит с ума всех вокруг, но он связан со мной.  Мы знали друг друга когда-то, и он был другим, он любил меня. Эта песня о нём, об Алексе, её мелодия и надрыв отражают мою душу, мои чувства к нему.

{Adele When we were Young}

Я пою и стараюсь не смотреть на Алекса, но у меня не получается, ведь я пою только для него, обращаюсь только к нему: Уделишь мне минутку, перед тем, как я уйду? Потому что я провела одна всю ночь,  в надежде, что ты тот, кого я когда-то знала…