Моногамия Книга 2 и Книга 3 (старая редакция) - стр. 53
Я пытаюсь расстегнуть его дорогой ремень с заумной прямоугольной пряжкой, с трудом преуспеваю в этом, но Алекс терпелив сегодня, он ждёт…
Стараюсь стянуть с него джинсы, но они слишком узкие, мне приходится запустить руки под них, чтобы ухватиться, как следует. Я чувствую его кожу, и это возбуждает меня, ведь я так давно не прикасалась к нему… Алекс дышит часто, скрывая с трудом своё нетерпение, но он никуда не спешит, у него полно времени, оно полностью принадлежит ему. Наконец, я расправляюсь с его чёртовыми модными джинсами, и теперь его очередь снимать с меня бельё, и я в предвкушении…
Именно в нём, потому что Алекс тот редкий мужчина, который может довести до экстаза лишь тем только, как снимет бюстгальтер: касания его пальцев так нежны и так волнительны, они случаются именно там и только тогда, где и когда должны случаться для полнейшего расплавления моей стойкости, целомудренности, гордости… Освобождая грудь от ткани, он словно ласкает её взором, и тело просится в изнеможении упасть в его объятия… А ведь он ещё и не начинал своих игр…Это даже не начало, он только раздел меня…
Но я стойкая, я никогда не падаю в объятия мужчины сама, ему придётся заставить меня сделать это. Отступаю назад к кровати, он идёт за мной. Смотрит. Смотрит на меня, как удав на кролика - ещё немного и съест. И всё, дальше секс. Бешеный, сумасшедший, ненасытный. Он не дал мне спать в ту ночь вообще, я уже не могла дождаться, когда ж он успокоится. Я заморила его голодом за эти недели, бедный, он никак не мог насытиться. Мы делали это раз пять, или шесть, может даже и семь, я не помню… Меня распластало от усталости так, что я в прямом смысле отключилась под утро, расслабленная, уставшая, удовлетворённая. Засыпая, всё ещё ощущала его губы и горячее дыхание на спине, ягодицах, но сознание уже растворялось в сладостной дрёме, рассеивалось с одной лишь только мыслью, с уверенностью, что за все эти месяцы с момента его выздоровления у него не было никого кроме меня …
{James Arthur - Can I Be Him}
Я проснулась в полдень, и, о чудо, смотрю и вижу, Алекс рядом со мной, спит как младенец. Совершенно выбился из сил, бедолага. В моей голове одна за другой стали всплывать картины того, что он творил этой ночью, и я почувствовала, как краска заливает мне щёки. О Боже...
На полу лежит его телефон, там десятки пропущенных звонков, он звонит и звонит беззвучно. А мне наплевать, пусть звонит. Я поднимаюсь тихонько, иду в душ.
Вымывшись, долго и внимательно рассматриваю своё отражение в огромном зеркале. Мне запомнился этот эпизод, тогда случилась моя первая в жизни тотальная самопереоценка. Моё стройное тело будто и не моё вовсе: абсолютно плоский рельефный живот – такого у меня не было даже до Алёшиной беременности – результат лишь нескольких тренировок с профессиональным инструктором; мои ноги больше не худоваты – они идеально стройны и наполнены мышцами в тех местах, где до этого не хватало объёма; моя кожа бархатная, без единого изъяна, больше не белая с голубым оттенком, а лишь слегка позолоченная строго рассчитанным профессиональным косметологом посекундным временем в солярии; шикарные блестящие волосы – они и были всегда красивыми, но теперь за ними ухаживают лучшие стилисты Сиэтла. Я смотрю на своё отражение и не могу узнать себя - я ничем не хуже гламурных красоток, оказывается. Я не сделала ничего особенного, ничего кардинального, я лишь подчеркнула свои достоинства, слегка подкорректировала недостатки. Вывод: красота - это труд и деньги. Много денег и немного профессиональных и моих усилий.