Моно логи. Том 1 - стр. 3
В самолете же, в тот момент, когда он выкатился на взлетную полосу, мы перестаем иметь значение. Мы – всего лишь пассажиры. Почти багаж. Отныне что бы ни происходило на борту или за бортом, мы не можем повлиять на это никак! Разве что молиться…
Это-то и пугает. Собственная беспомощность! Нет ничего страшнее этого чувства.
Знаете, как я борюсь с ним? Очень просто. Я вверяю себя самолету! Не просто экипажу, а именно самолёту.
Может, это глупо, может, это ребячество и играющее в заднице детство, но я верю в то, что неодушевлённые предметы на самом деле одушевлённые, только тщательно это скрывают. Неужто не случалось у вас, что долго урчащая машина заводилась после пары ласковых слов? "Ах ты маленькая моя, чего ж ты вырчишь, а? Поехали! Я ж на работу опаздываю!"
Слышал я легенду о компьютере, который завис на стадии "Приветствие". И вот к нему подходит сисадмин, несколько минут смотрит на заголовок "Приветствие", и, наконец, произносит: "Слушай, а тебе не кажется, что наше знакомство несколько затянулось?" И компьютер, моргнув, продолжил загрузку.
Я верю, что самолеты – добрые создания. Ведь чем меньше существо, тем оно озлобленнее. Сравните мелких терьерчиков, облаивающих всё, что движется, и огромных добродушных сенбернаров! Добрых толстяков и злобных карликов… Если душа пропорциональна размеру тела, то самолеты –самые добрые существа в этом мире! А раз они добрые, значит, падают и гробят люде не по злому умыслу. Скорее всего, они просто устают летать. Надоедает им всё! Безразличие людей, которые зачастую так их боятся, мат техников, выколупывающих мёртвых птиц у них из турбин… Бывает, и меня все достает так, что не хочется делать вообще ничего! Сложить крылья и убиться о землю, наплевав на всех сидящих на моей шее.
Но одно дело – человек, сидящий на твоей шее, и совсем другое – тот, кто любит тебя и тебе доверяет. Кто верит в то, что ты сможешь всего достичь, всё суметь! И тогда ты вдруг понимаешь: да, я смогу, просто потому, что нужен ему!
Я верю в то, что самолеты – они как люди.
И, садясь в самолет, я мысленно говорю ему: "Я доверяю тебе. Ты сможешь сегодня пролететь эти 4 000 километров, как пролетал их уже добрую тысячу раз! А если что-то случится в полёте – ты сможешь сесть. Ровно и спокойно, не угробив ни себя, ни меня". Теперь это крылатое создание с широченной душой знает, что в салоне есть как минимум один человек, который в него верит!
И ещё, я лечу не НА самолёте. Я лечу ВМЕСТЕ с самолётом! Я кожей чувствую мощь рокочущих турбин, несущих его по взлётной полосе, сердцем – его удовлетворение от того, что крылья легли на поток и обрели подъёмную силу…
Не бойтесь летать. Самолёты вас не обидят, они слишком добры для этого. Верьте в них. В их силу, в их несокрушимую выносливость, в их крепкий корпус, которому не страшны ни турбулентность, ни жёсткая посадка. И уважайте их даже не как равных, а как высших существ! Ведь они умеют летать, а вы, как ни крути, нет!
4. Этот колпак не доколпакован!
Уже давно одна подруга, выслушав эту историю, посоветовала мне перенести ее на бумагу, а впоследствии – вставить в мемуары, ежели я таковые когда-нибудь сяду писать. И вот только сейчас я сел за клавиатуру с явным намерением рассказать, как все было…
А было все так!