Молодая жена и несносный характер в придачу - стр. 32
Командующий молчал так долго, что Леон уже начал грешным делом сомневаться в успехе своей затеи.
– Ладно. Твоя взяла, – граф наконец принял решение и начал составлять план действий. – Клибер пока останется в Вотаре. Солу я запру дома, и она не сможет с ним видеться. Раз ты готов на ней жениться, то свадьбу сыграем как можно скорее, чтоб уж наверняка. Договорились?
– Благодарю, командующий Стоунис! – Леон поднялся, подошел к столу и пожал руку графа с такой силой и воодушевлением, что тот с удивлением покосился на него.
– Пока не за что, сынок. Мне теперь предстоит убедить Солу, а это, знаешь ли, та еще задачка. Не на аркане же ее в храм тащить.
Ликования в душе Леона тут же поубавилось, но он не позволил себе сомневаться в задуманном.
Видя, что Фармаса ничем не пронять, командующий махнул рукой.
– Ступай, Лео, ступай. Как только появится хоть какая-то ясность, сразу дам знать.
Леон поклонился и покинул кабинет будущего тестя, силясь не ухмыляться во весь рот от распиравшего грудь самодовольного удовлетворения.
«И чему собственно так радуется, бедолага? – подумал граф, откидываясь на спинку кресла и скрещивая руки на животе, таком же плоском, как и в молодости. – Явно ведь даже не подозревает, с кем намерен связаться. Сола, конечно, ему больше подходит по темпераменту и привычкам, но она может быть просто невыносимой. А Люси хоть и слишком холодна для Фармаса, за то будет ему надежным тылом. – Бернард Стоунис снова взвесил все за и против, еще лелея надежду, выдать за Леона старшую дочь. – Разрази этого Клибера туман! И влез же со своим предложением именно сейчас. Ну да ладно. Раз Леон сам вызвался нести на себе эту ношу, пусть его. В любом случае, через год и правда можно будет все переиграть».
Повеселев, граф принялся размышлять над тем, каким образом вынудить своевольную младшую дочь выйти замуж за нелюбимого мужчину. В то, что она может быть счастлива с капитаном Клибером, он не верил ни на грош. Не тот это человек, чтобы вообще кого-то осчастливить. Но, как назло, в голову не приходила ни одна стоящая идея. Перед мысленным взором командующего вставал образ разгневанной младшей дочери, и ничего, кроме пылающего упрямством взгляда зеленых глаз, он уже не видел.
«Надо же, – с усталой обреченностью подумал он, – Сола так похожа на мать внешне, но в характере и близко ничего нет. Эх, Моника, Моника. Была бы ты жива, вразумила бы нашу негодницу. Один я совсем ее распустил. Теперь придется изловчиться, чтобы выдать ее за Фармаса».
Взгляд командующего зацепился за стопку писем на столе, и он, желая отвлечься от мрачных дум, принялся перебирать конверты. Большая часть писем была связана со службой, но сейчас граф слишком устал, чтобы заниматься насущными вопросами. Однако одно послание его все же заинтересовало.
На белоснежном конверте стоял серебристый оттиск родовой печати графа Кристиана Паувира, голова пса с фиалкой в зубах. Командующий сорвал сургуч, извлек посеребренный лист бумаги и принялся читать ровные убористые строчки. Помощник канцлера в очередной раз просил руки Люсьены и предлагал брачный контракт, где его будущей супруге отойдет половина родового имущества сразу после свадьбы и останется в ее собственности даже в случае развода или гибели мужа.