Молодая жена и несносный характер в придачу - стр. 30
Теперь же, глядя на то, как Соланж бережет свою чистоту, неукоснительно следуя внутренним убеждениям, Леон испытал что-то сродни восхищению этой взбалмошной девчонкой, и снова устыдился того, что принял ее за легкомысленную гризетку. О мимолетной близости с ней назло Клиберу можно было забыть, Фармасу оставалось исключительно жениться на Соланж раньше, чем это сделает враг.
Как только Сола решилась на побег, поддавшись уговорам, Фармас покинул кладовую и направился прямиком в бальный зал. Признавать свое поражение он не собирался. Соланж будет его, а Клибер пусть смотрит со стороны и изнывает от ревности и боли.
Леон отыскал командующего и попросил уделить ему время, чтобы обсудить помолвку наедине. Праздник уже подходил к концу, и граф предложил Леону задержаться после отбытия гостей.
Соланж так и не появилась в зале и не спустилась, чтобы проводить разъезжающееся общество. Люсьене пришлось в одиночестве со всеми раскланиваться, поскольку граф был занят разговором с принцем.
− Пойдем в кабинет, сынок, − сказал командующий Леону, как только последний гость покинул радушный дом.
В небольшой комнате, где по обе стороны от двери возвышались книжные шкафы, царил полумрак, нарушаемый лишь блеклым лунным отсветом, проникавшим через щель между темными портьерами. Пахло крепким ядреным одеколоном командующего, чернилами и бумагой. Леон, с трудом переносивший резкие запахи, чуть не расчихался.
Граф приоткрыл створку настенного светильника и направил внутренний огонь к промасленному фитилю. Язычок пламени сорвался с пальцев, лизнул концы закрученных нитей, и кабинет озарило мягкое желтоватое сияние.
– Не хочу вызывать слуг с огнивом, – пробормотал командующий, бросив на Леона слегка сконфуженный взгляд, точно извинялся за такое бытовое применение драгоценного огня. – Устал сегодня от суеты.
Он, не торопясь, пошел к столу, на ходу расстегнул мундир и отбросил его на потертый кожаный диван в углу.
– Располагайся, – обронил граф, тяжело опускаясь в широкое старинное кресло и откидываясь на высокую мягкую спинку. – Как тебе Люсьена? Хороша, правда?
Леон растянул губы в учтивой улыбке и занял просторное кресло напротив графа.
– Леди Люсьена удивительная девушка, – не покривив душой, произнес Фармас. – Любой был бы счастлив на ней жениться. В том числе и я. Но захочет ли она выйти за меня?
– Об этом не переживай. Люсьена не будет возражать. Она образцовая дочь и сделает все так, как потребую.
Граф заметил сомнение на лице Леона и с неожиданным лукавым прищуром спросил:
– Или, может, тебе больше по нраву Соланж?
Он раскатисто засмеялся, словно и мысли не допускал о подобной возможности, на что стеклянные дверцы шкафов, вздрогнув, отозвались сдержанным звоном.
– Не скрою, Соланж меня заинтересовала, – без тени улыбки проговорил Фармас.
Командующий в изумлении вскинул косматые седые брови и грянул:
– Разрази меня туман! Неужели ты влюбился, сынок?
Леон не хотел говорить откровенную ложь, поэтому многозначительно промолчал, делая вид, что его тайну неожиданно раскрыли.
– Я искренне рад, что ты наконец избавился от болезненной привязанности к бывшей жене.
Фармасу стоило немалых трудов сохранить безразличное выражение лица, чтобы не поморщиться при упоминании запретной для него темы, но он справился, и граф ничего подозрительного в его облике не заметил.