Молчание Апостола - стр. 20
– Любое живое существо старается ее избегать.
– Прекрасное замечание. Думаю, мы с вами сумеем договориться.
«Деньги? – подумал МакГрегор. – Но стоило ли для этого устраивать такой спектакль?»
– Вам нужны деньги?.. – забросил он удочку и добавил: – Монсеньор.
– Ну право же, сэр Артур, не стоит нас оскорблять, – парировал босс.
– Так что же вам нужно?
– Вот это мы сейчас и будем выяснять, баронет.
Начальник убойного отдела Кэмпбелл с выражением отвращения на лице качал головой.
– В нашем славном Лондоне я видел всякое, но такое!.. Розетти, ваше мнение?
– Это называется сицилийский или итальянский галстук, шеф. Обычно в практике мафии это знак того, что убитый собирался выдать тайну или уже сделал это. Язык, вытянутый через разрезанное горло.
– Какой тайной мог владеть профессор Гарварда, чтобы мафия с ним это проделала?
– У нас нет никаких следов, указывающих на то, что это работа мафии. К слову, шеф, такие же фокусы в Штатах проделывают и колумбийцы, и ямайцы…
– С той же целью?
– Двойная атака конем, шеф. Перевести стрелки на моих сородичей-итальянцев для полиции и послать предупреждение всем остальным. Покойный профессор что-то знал и хотел кому-то сообщить.
– Прекрасно. А где хозяин дома? Сэр долбаный Артур, он же баронет под каким-то там номером из горских свинопасов?
– Отсутствует. Но констебль у входа. Дома лишь дворецкий и горничная.
– Как же: дворецкий! Баронет, и без дворецкого. Немыслимо. Дворецкого пробили по базе данных?
– Так точно, сэр. Некий Джеймс Робертсон, в свое время получил семь лет за неумышленное убийство, отсидел два с половиной в Инвернессе, откуда деньги и влияние МакГрегора его вытащили.
– Н-да, такой головорез для МакГрегора в самый раз. Что сказал этот тип?
– Что его хозяин с неизвестной Робертсону молодой дамой совсем недавно изволили отбыть.
– И естественно, в неизвестном направлении?
– Разумеется, сэр.
– Что ж, оставим несколько парней дожидаться появления милой парочки. Вооруженных констеблей, Розетти. Из нашего отдела. Менять каждые четыре часа, если сиятельный баронет не объявится в первую смену.
– Вы полагаете, сэр, что он, убив кого-то, бросил бы труп у самого своего дома?
– Я полагаю, детектив Розетти, что допросить хозяина дома входит в наши прямые обязанности. Вы так не думаете?
– Виноват, сэр. Конечно, вы правы, сэр.
– И чтобы наши парни не особо светились.
– Безусловно, сэр.
Розетти отправился расставлять людей из первой смены, которым предстояло дожидаться МакГрегора.
Кэмпбелл остался в обществе патрульного и Лорда Питкина, дрожащего совсем не от холода.
– Ну теперь я душу из тебя выну, баронет, твою мать, сукин ты сын, – еле слышно пробормотал он.
– Ну что ж, баронет, начнем, пожалуй, – негромко и почти ласково произнес монсеньор. – Что вы знаете о последних работах профессора Джона Лонгдейла?
– Полагаю, меньше, чем вы, монсеньор, – в тон вопрошавшему ответил МакГрегор. – Знаю лишь, что занимался он символогией и борьбой с религией. Думаю, узнал бы больше. Ведь шел я на встречу с ним, когда ваши головорезы меня похитили. Замечу, кстати, что похищение человека в нашей стране, монсеньор, – серьезное преступление.
Монсеньор, он же босс, небрежно отмахнулся от последнего замечания.
– Похищенного еще надо найти, баронет. И найти живым. Кстати, а с какой целью вы шли на встречу с Лонгдейлом?