Мои сто дней Евромайдана. Дневник очевидца - стр. 23
И снова, находясь в гуще революционно настроенных участников митинга, заряжаясь от них той энергией, которая может творить чудеса в жизни всего народа, и эти чудеса не под силу ни одному парламенту (хоть он и весь – из представителей народа), ни одной партии, или даже коалиций партий, я начинаю беззвучно плакать, снова слёзы ручейками катятся по моим щекам. Щемит в груди. И по спине пробегает мороз…
Я только весьма отдалённо могу словами передать те чувства, которые овладевали мною. И вовсе не потому, что я не могу передать их. А потому, что не существует тех слов и выражений, которые бы достоверно передали бы мои чувства. Как убог наш язык по сравнению с нашими чувствами души!
3.3. Батяры
На выходе из Майданного лагеря, забаррикадированного элементами новогодней ёлки, я снова расчувствовался до самых слёз, когда увидел по-сельски щедро угощающих майдановцев группу добровольцев из Львова, привезшие на джипе с прицепом не одну сотню килограммов домашнего провианта, в том числе, домашнего сала и колбас, мёда, масла, домашней выпечки пирогов и тому подобное. И удивило ещё то, с каким радушием относятся львовяне к каждому из подходящих к ним. На мой вопрос, кто они такие, один из них, как оказалось главный организатор этой благотворительной акции, разъяснил, что, как и в Англии, в старые времена существовали люди, называвшие себя робингудами, также и у них, существует общественная организация Батяры, к которым они и принадлежат.
3.4. Голос поэта
Далее на Крещатике я увидел наскоро сколоченную небольшую сцену жёлто-голубого цвета с висящим на древке мегафоном, в микрофон которого один из организаторов зазывал всех желающих довести до «громады» своё впечатление о происходящем на майдане. Я послушал нескольких «украиномовных» ораторов, никак не решаясь выступить со своим русскоязычным стихотворением. Но когда выступило пару русскоязычных ораторов, я решился. Представился своим псевдонимом, сообщил в преамбуле, что имею солидное образование, но в силу сложившихся обстоятельств, виной которых существующее положение в стране, я вынужден работать на рынке, и прочитал немногочисленной публике вот такое своё стихотворение:
Когда я только начал читать, стали собираться проходящие мимо люди. А когда закончил, сорвал не бурю, но активные аплодисменты…
Кажись, я внёс свою, посильную мне творческую лепту в дело Евромайдана и частично отработал съеденный мною салат, предназначенный истинным майдановцам (о чём я до сих пор вспоминаю со значительным оттенком стыда: ведь мои коллеги носят на Евромайдан бутерброды протестующим, а я их бессовестно объел!)
3.5. В Мэрии. Подозрения на штурм
Подходя к Мэрии, я увидел длинную очередь, судя по свежему внешнему виду, многие были киевляне и стремились попасть в Мэрию, как на экскурсию. А очередь была большая, потому что на входе каждого молодого человека проверяли на наличие металлических предметов, оружия и взрывчатки. Девчат и стариков не проверяли.