Мои сто дней Евромайдана. Дневник очевидца - стр. 22

Я хоть и проголодался, с утра ничего не евши, но не рискнул что-либо отведать. И вовсе не потому, что у меня был строгий пост, начиная с двадцать восьмого ноября (вечно ОНИ начинают бастовать во время моего поста, как будто мне назло, что нельзя отведать ни мяска, ни колбаски, ни сырка, а только чай!). А большей частью потому не смог пить у них даже чай, чтобы, как любой порядочный человек, не быть ничем им обязанным.

Я выбрался из этого охраняемого круга снова через десяток охранников в гражданском (на входе они меня не пускали, пока я не соврал, что я из Запорожья) и направился на Майдан.

3.1. Жовтневый дворец и его кухня

Уже на подходе почувствовал, что здесь, по сравнению с площадью перед Мариинским Дворцом, гораздо веселей, натуральней, как среди своих. По дороге попался Жовтневый Дворец, где вволю утолил свой голод постными салатами и рыбными консервами, чаем и кофе с различными печеньями и кренделями. (Я не хотел объедать героев Майдана. Боже упаси! Просто я таким образом хотел полностью вжиться в роль майдановца, прочувствовать его изнутри и изложить всё это в моём дневнике.) Меня удивило то, что вся консервация была домашнего приготовления. Это сотни, а может быть и тысячи киевлянок и жителей со всей Украины передали бастующим плоды своего труда, часть тех запасов, которые они готовили на зиму для себя. Вкушая тот или иной салат, я чувствовал добрую ауру и теплоту женских рук, которые с любовью готовили и от чистого сердца передавали героям Майдана, живущим в нечеловеческих условиях, спящих на бетонном полу штабелями, но с таким душевным возвышенным чувством идущим, возможно в трагическое своё будущее, что их подвиг трудно переоценить.

В остальных больших залах Жовтневого дворца размещались протестующие, в каждом зале своя область. Даже днём во всех комнатах и залах спали люди прямо на бетонном полу, подстелив под себя матрасы и укрывшись тем, что чем мог: от одеял до шуб и пальто. Почему и днём спали – потому что многие несли службу по охране Майдана и ночью – в самое тревожное время, когда наиболее вероятной могла быть зачистка. И ребята с непривычки дико уставали. Над всеми был жёсткий контроль сотников и их помощников.

Справа от входа, сразу же за первой столовой (вторая находилась чуть дальше, вглубь Дворца) находился медпункт с обилием всевозможных, даже дефицитных, гуманитарных лекарств. Во время болезни (ангины и простуды) мне трижды доводилось убедиться в этом, причём с записью в журнале регистрации, о чём уже в январе я жалел, так как по закону это был повод, чтобы посадить меня на пятнадцать лет в тюрьму!

Слева от входа был штаб и пункт выдачи одежды-обуви.

И забыл сказать, что перед входом во Дворец всегда дымилась военная полевая кухня. И дымилась не зря…

3.2. На Майдане перед сценой

А в это время па Майдане (уже было около четырёх часов после полудня), на сцене собирались выступить весь цвет оппозиции и гостей из ближнего и дальнего зарубежья. С зажигательной речью выступил на чисто украинском языке друг Украины Михаил Саакашвили, которого участники Майдана приветствовали сканированием: «Ми-ша! Ми-ша! Ми-ша!» Не менее зажигательно призывал к активным действиям по защите своих прав и освобождению пострадавших на Майдане, Виталий Кличко, а также представители Молдовы, Белоруссии, Франции, Канады, Европарламента и многие другие.