Мои порочные преподы - стр. 23
– Хм, – продолжает болтун-ректор свою речь, – это у молодежи мода такая сейчас: кофе обливаться? Или вы тоже на нашу Еву нарвались?
Тоже?
Впервые за весь поганый день оглядываю развалившегося на стуле Серегу, и не могу сдержать довольной улыбки. Значит, и он с этой чокнутой стипендиаткой встретился.
– Хорошо у вас новых преподавателей встречают, – присаживаюсь на другой конец стола с брифингом. – Традиция?
– Ева, – пожимает плечами ректор, словно имя и есть ответ. – Забавно вышло, на самом деле.
Очень забавно. Как-нибудь потом я обязательно посмеюсь, но не сейчас.
– Мы об этой стипендиатке говорить будем? – едко интересуюсь я.
– О ней в том числе. Итак, вот ваши учебные планы, – ректор кладет передо мной и перед Штерном по серой папке. – Студенты упустили очень большой пласт материала. Уголовное право вела Зинаида Алексеевна, и до декретного отпуска было еще далеко, но… женские проблемы, – Аркадий-как-там-его краснеет как мальчишка, – нужно будет нагнать. А с юридической психологией вообще не сложилось: все вели этот предмет в качестве, так сказать, общественной нагрузки. Дети, как вы понимаете, мало что усвоили, а скоро экзамены… на которые, кстати, обещали явиться ваши многоуважаемые родители.
Прекрасно, то есть мне придется реально учить студентов?!
А отец приедет, знаю я его. Проверять будет, может и на пары начнет являться, в надежде не увидеть меня спящим на кафедре, терзаемым похмельем.
– Когда начинать? – хмуро спрашивает Штерн.
Видимо, он тоже понял, что влип. Какие из нас преподы?
Нет, юридическую психологию я знаю. Но одно дело – знать, а другое – учить.
– Завтра. Сегодня обсудим кое какие нюансы, получите методическую литературу, познакомитесь с коллегами по кафедре, – ректор подмигивает, и я понимаю, кого он мне напоминает: Дамблдора, только в дешевом коричневом костюме, сшитом в году этак семьдесят первом. – Новеньких мы встречаем пирогами.
– Пирогами, – повторяю за Дамблдором. – Прелесть какая.
Пожалуй, мерзость этого дня искупает лишь удовольствие наблюдать, как Штерна передергивает от звуков моего голоса. Стопудово, не было бы здесь этого добрячка-боровичка – попытался бы выкинуть меня из окна.
Кидала хренов!
– Трудовые ваши уже у нас, – словно самому себе рассказывает ректор, – как и прочие документы. Пару подписей поставите, и вы, в общем-то, свободны. Завтра жду вас с новыми силами и с боевым духом! И кстати, о Еве…
Закатываю глаза, и вижу то же выражение на мерзкой роже Штерна.
Интересно, эта защитница кустиков и газонов любовница ректора? Странно, что он все время ее припоминает: мышка есть мышка, чего о ней трепаться?!
Хотя голос у девчонки красивый. Таким хорошо цыганские романсы петь темными вечерами у осенних костров.
Бред, и о чем я думаю?!
– … советую уделить девочке особое внимание, ее ждет большое будущее, – Дамблдор разливается соловьем, расхваливая свою мышастую любовницу, – Наша Ева – глава профкома студентов, староста группы, стипендиатка Ученого совета и Губернаторской стипендии. Просто удивительно, как она всего за год смогла добиться того, к чему иные дети идут долгим путем. Так вот, – спохватывается ректор, стерев мечтательное выражение со своего покрытого пигментными пятнами лица, – условия у нас для всех студентов одинаковые, и внимание должно уделяться каждому, но…