Мои крылья - стр. 10
Отбросила воспоминания, как старую паутину. Злость не давала сосредоточиться. Мне нужна помощь, а не всплеск семейной войны.
Вот комната отца.
Вошла без стука и остановилась на пороге. Отца в комнате не было, и он не спал.
Дверь в его кабинет была приоткрыта, оттуда лился свет, и я видела, что он сидит у стола, что-то сосредоточенно пишет. Ничуть не изменился – темноволосый, моложавый, без проблеска седины. Казалось, что не было десяти лет, и что я все еще молодая семнадцатилетняя девушка, которая просто зашла пожелать отцу доброй ночи. И вот сейчас он почувствует мое присутствие, обернется, и складки между бровей разгладятся, а его губы улыбнутся мне…
Мужчина, сидящий за столом, перестал писать, поднял голову, словно задумавшись, а потом обернулся.
Несколько минут он смотрел на меня, наверное, не в силах поверить, что это действительно я, что все-таки посмела явиться, несмотря на изгнание. Но он сам оставил мне шанс…
- Папа, - скорее скрип зимнего узора на стекле, чем мой голос.
Мужчина поднялся и сделал шаг навстречу.
- Илия?
- Папа, - прохрипела я, а потом не удержалась и, несмотря на то, что он сказал, что не хочет видеть меня, что отрекается, что меня для него больше нет, бросилась к нему совсем как в детстве, и обняла.
Его руки опустились на мои плечи и прижали к себе.
- Илия. Ты.
- Я.
Сегодняшний день оказался щедрым на слезы, и снова я прижималась к мужской груди, ища поддержки и понимания. Мой отец очень сильный. Он поможет. Когда он рядом, я чувствую, что возможно все, даже чудо. А мне просто необходимо всего одно чудо сегодня!
- Вернулась, - отец приподнял мое лицо, рассматривая такими же голубыми глазами, как у меня.
- Папа, - я обняла ладони, которые обнимали мое лицо, - папа, мне нужна твоя помощь!
- Вот, значит, как… - он убрал свои руки, вернулся к столу, рассматривая бумаги, над которыми работал до моего появления.
Он обернулся, но лишь для того, чтобы я по отрешенному взгляду все поняла. В нем больше не было даже искры радости, удивления.
Только упрек, разочарование, что я снова не оправдала надежд. Но я, как и много лет назад, не чувствовала вины за собой.
Отец отвернулся, предпочтя мне бумаги, предпочтя мне работу, долг, привычную жизнь. Как и тогда, много лет назад, он молчал, замкнувшись на все замки, а я должна была попытаться найти к нему ключик, попытаться уговорить, попытаться сделать так, чтобы он хотя бы посмотрел на меня!
Тогда я не стала умолять его, только просила, но сейчас от отца зависело самое дорогое, что у меня есть. Раньше речь шла всего лишь о моей жизни и погубленной репутации. Сейчас в помощи нуждался мой сын.
- Папа, пожалуйста, - попросила я, - помоги спасти Стэнли.
- Стэнли?
Он притворился, что не знает, о ком речь. Ему было проще думать, что у него никогда не рождался внук. Потому что внук получился не достойным Илланиара альх анкер Свалье. Но гордость – последнее, о чем я думала в эту минуту.
- Это мой сын, - пояснила я, раз папа забывчивый. – Пожалуйста, помоги… Если ты не поможешь, Стэнли казнят…
- Вот как? Казнят? – Он так и не обернулся. – Твой сын вырос преступником? Не удивлен. С такой-то наследственностью, как у него…
- С какой наследственностью? Он тоже из рода Свалье! Его полное имя Стэнли альх анкер Свалье!
- Я не давал ему разрешения носить свое имя, - вот здесь отец обернулся, и его голубые глаза полоснули осколками льда. – Я предлагал избавиться от него еще до его рождения. Но ты отказалась. Ты поставила под угрозу мою репутацию, не говоря о своей. А сейчас, когда я вычеркнул тебя и твоего ублюдка из своей жизни, ты возвращаешься. Не потому, что раскаялась и поняла, что я был прав. А потому, что тебе понадобилась моя помощь, а идти больше не к кому. Поправь, если я что-нибудь упустил.