Мохито для изгнанника Тьмы - стр. 32
— Куда уж понятней, — пробормотала я, тушуясь под его угрожающим взглядом.
На первый этаж я спускалась в некой прострации. Мне все еще не верилось, что это происходит наяву. Конечно, предложение о партнерстве было весьма выгодно, тут и сомневаться нечего, но получится ли у меня справиться со всей этой ношей? Я в этом мире еще даже недели не прожила, а меня уже бросают на произвол судьбы. И мастер... У него словно крышу снесло от вернувшейся молодости. Как можно вот так все оставить и сбежать? У него бес в ребро, а мне расхлебывать. Хорошо, что потребовала жалование выплатить, а то мало ли... Так спокойней.
Я не заметила, как оказалась в кухне. Налила в чайник воды, поставила на плиту: захотелось выпить перед сном чаю, возможно, он поможет мне немного успокоиться. Вернувшийся бардак вызвал еще большее раздражение. Я взяла тряпку и в порыве опять принялась драить все вокруг вручную. Да, можно было воспользоваться пыльцой, но сейчас во мне бурлили накопившиеся эмоции, а физическая работа — лучший способ выплеснуть их и не уйти в депрессию.
На едва ощутимый фруктовый аромат, возникший во время уборки, я бы, наверное, и не обратила внимания, если бы не почувствовала его вновь, когда начала пить чай. Но фруктов в доме не было, это точно, как и различных ароматизаторов. Не было и моющих средств, которые могли так пахнуть, я вообще мыла кухню только водой. Вода? Я еще раз понюхала чай. Затем подошла к крану и пустила воду. Запах стал чуть выразительней. Значит, это вода? Я помочила руку, затем осторожно лизнула — вкус, вроде, тот же. Здесь, вообще, вода хорошая, чистая, можно пить сырую. Да и мастер, видела, использует ее иногда для приготовления зелий. Я было подумала, что это открывшийся родник как-то повлиял и на водопровод, но сам-то он не имел такого аромата. Точнее, ключевая вода вовсе ничем не пахла, да и вкус был несколько иной. Я хотела еще заглянуть к мастеру, спросить у него, в чем может быть дело, но подойдя к его спальне, услышала раскатистый храп. Пришлось мучиться сомнениями до рассвета.
А утром я на время забыла об этой проблеме, поскольку оно было полностью посвящено отъезду мастера. За ночь Коун помолодел еще на десяток лет и носился по дому шустрее меня. И даже умудрялся кокетничать, например, заявил, пробега мимо:
– Эх, Лия, я бы приударил за тобой, но, увы, принципиально не завожу отношения с работниками и деловыми партнерами.
«Ну и слава богу», — подумала я. Не хватало мне еще ухаживаний Коуна.
Ровно в девять за мастером приехал автомобиль. Молодой водитель, пока грузил его чемоданы, тоже строил мне глазки, но я старательно делала вид, что не замечаю этого.
– С меня сувенир из Голдвайна, — было последнее, что я услышала от Бенджамина Коуна. — Надеюсь, ты меня не подведешь, Лия, — и он исчез в салоне машины.
И только глядя вслед отъезжающему автомобилю, я окончательно осознала, что назад повернуть уже нечего не получится. Теперь моя дальнейшая жизнь в этом мире зависит только от меня самой. Я осталась один на один с Дарквайтом, и должна выжить в нем, во что бы то ни стало.