Могильщик: в поисках пропавших без вести - стр. 12

Не столько поведение водителя до и после ДТП, сколько слова адвоката вывели из себя: «Самоубийство нельзя исключать. Возможно, сказалась наследственная отягощенность». Сказал он это прямо в лицо горемычной женщине. Гениально: сына убили, а виновата она, мать. Адвокат втоптал в грязь и парня, и его семью. Так бывает?

После рассказа об этом сестренки погибшего неприязнь к водителю переросла в ненависть к адвокату. Пока будут работать такие адвокаты, справедливости не будет. Ему наверняка щедро, из всех припасов, заплатили, чтобы он направил всю свою харизму против потерпевших и прокурора. Что это за профессия – ублюдков выгораживать? Ненавижу адвокатов. Как только на тивишных ток-шоу толкают речь адвокаты, я встаю и ухожу. Физически не воспринимаю адвокатов.

Как только соседская девочка описала машину адвоката, Сана поняла о ком речь. «Это Илларионов. Он ездит на матовом Нисане. Илларионов судился от имени маминого банка. Они квартиру забрали у одного чувака за долги по кредиту. Илларионов всегда суды выигрывает». Мы решили его найти, поговорить. Офис Илларионова нашли быстро. Пару дней следили за ним. Его не перепутаешь ни с кем, подъезжал к офису на шикарном Нисане с низкой посадкой. Выбрали день, час встречи. В назначенный день я поймал Илларионова при выходе из офиса. Сана стояла поодаль.

– Здравствуйте. Это правда, что в ДТП со смертельным исходом 5 апреля виноват пешеход? – спросил я, едва он показался в дверях.

– Кто такой? – по ходу движения спросил Илларионов. Останавливаться, чтоб нормально поговорить, не собирался.

– Друзья погибшего.

Адвокат удивленно взглянул на меня, будто у погибшего не могло быть друзей. Остановился.

– Он шёл по проезжей части. – Что еще может сказать адвокат подзащитного? Четко придерживался официальной версии.

– Почти рядом с тротуаром. Был ливень, по тротуару нельзя было идти.

– Претензии не ко мне. К природе или к коммунальным службам. Вопрос закрыт. Всего хорошего. – Зашагал к машине.

– Подождите. – До припаркованного Нисана было несколько метров, надо было попробовать ёще раз достучаться. – Вы бы пошли по колено в грязной луже?

– Я не хожу. Я езжу. Молодой человек! Суд рассматривает только факты.

– Хорошо. Его сбили буквально метр, максимум полтора, от пешеходного перехода. Водитель перед переходом обязан снижать скорость?

– Именно! Его сбили недалеко от перехода, но не на переходе, иначе был бы совершенно другой расклад. Молодой человек! Вы отнимаете мое время. Скорее выкладывайте, что ещё. – Адвокат повернулся ко мне, взглянул. И я его рассмотрел. Симпатичный мужик, отличный костюм, дорогой галстук, не старый. Улыбался, пока изучал меня.

– Свидетели – фальшивые. Как в полвосьмого утра на безлюдной улице оказались четыре свидетеля? Допустим, свидетели кричали пешеходу. Если они впятером видели пешехода, кричали, пешеход не слышал, почему водила не притормозил, не переждал две секунды?

– Парень намеренно продолжил путь, бросился на машину.

– Чушь, вы сами это знаете. Вы видели повреждения? На лобовом стекле овал, края четкие, больше никаких повреждений, ни одной вмятины. На малой скорости невозможно головой вырезать овал, стекло только потрескается, в крайнем случае, кусочками отвалится. Водила мчался по мокрой дороге на большой скорости, поэтому не въехал в поворот. Дальше. – Я торопился высказаться. – Если бы пешеход намеренно бросился под машину, он помял бы капот. Как можно бросаться под колеса спиной? Овал вырезан головой сзади, иначе бы лицо было разбито в кровь. У него только ссадина слева у виска, сантиметров шесть, всё. Лицо чистое.