Мое земное воплощение. Миссия «Любовь» - стр. 21

«Time stands still, while we stand here, I don’t wanna fight you, I need the same as you» – «время остановилось, пока мы здесь, я не хочу бороться с тобой, я хочу того же, что и ты». Самая длинная улица становится еще длиннее, фонари размазывают желтый свет по грязному снегу. «Я тоже хочу доверия, я тоже хочу быть вместе» – слишком синхронично, слишком откровенно, слишком правдиво. Внутренняя Богиня уже разделась, Жириновский требует переключить эту срамоту и я почти поддаюсь на его уговоры. Но из темного угла моей личности выползает грязное нечто. Это субличность, отвечающая за романтические отношения с мужчиной, она была отправлена в ссылку еще в старших классах, потому что только мешала своими нереалистичным ожиданиями. Нечто дрожит, шипит как зверь и передвигается на четвереньках. Богиня вызывается позаботиться о ней, а навигатор сообщает, что мы прибыли на место назначения.

Лифт прижимает нас ближе друг к другу. Меня укутывает древесный парфюм, вызывая легкую дрожь. Ник надел черное худи, пальто, джинсы и кеды. Он во всем выглядит как дорогой автомобиль – даже под слоем пыли виден лоск. Медовая кожа, длинные ресницы, глаза цвета новосибирского неба. Он мулат, но черты скорее арабские. Точный подбородок, ровный нос, щетина. Но дело не в его внешности, эта дрожь просто – последствие выработки гормонов, будь они неладны. Шестой этаж налево, звонок.

Дверь распахивается, выплескивая на нас свет и запах хлорки. Эта женщина моет пол каждый день, в квартире идеальная чистота, ее помешательство на уборке почти достигло критериев Обсессивно Компульсивного Расстройства.

Пока мы поднимались, я успела предупредить Ника об этом, чтобы он был готов к комментариям с ее стороны. Женщина среднего роста, каштановые волосы зачесаны назад, между бровями глубокая рытвина от постоянного недовольства. Она не улыбается, не здоровается в ответ на наше приветствие. Указывает на приготовленные у порога тапки и скрывается за дверью на кухню.

– Это тебе, – протягиваю букет роз, не ожидая реакции. Она молча достает и ставит у раковины вазу.

– В следующий раз не трать деньги на веники, – ледяным тоном чеканит она, с кухонными ножницами в руках.

– Мам, это Ник, – не могу не улыбнуться странности момента. Его идеальная фигура выглядит в квартире, где я выросла, чужеродно. Он как будто из другого мира, но не как я, из IC1101, а из другой реальности здесь, на Земле. И вот параллельные пересеклись. Маловероятно, непостижимо, неожиданно.

– А нормальное имя есть? – так же холодно спрашивает эта женщина и я каменею от растерянности.

– Я Николай, Коля. Просто со школы приклеилось Ник. Прозвище такое – широко улыбается он, показывая идеальные зубы.

– Ты что, собака, чтобы иметь прозвище, – спрашивают губы-ниточки. Ник молча улыбается. Каким бы он не был обаятельным, Доктор Токсичных наук в деле.

– К чаю только вафли. Еще позже бы позвонила, – под аккомпанемент бурлящего чайника бубнит она. Мы оба просто стоим и улыбаемся. Он понял тактику – чем меньше скажешь, тем меньше получишь.

– Что стоите? Вам особое приглашение нужно? – раздраженно бросает она и начинает разливать чай. Мы послушно садимся.

– Руки идите вымойте сначала, микробами трясут, – вдруг гавкает недовольный рот и мы оба, как нашкодившие дети, выскакиваем из кухни. Ник следует за мной в ванную, здесь аромат хлорки усиливается и я задерживаю дыхание. Чувствую напряжение, нам есть что сказать, но мы боимся быть услышанными, поэтому просто моем руки. Обмениваемся многозначительным взглядом, серые глаза как бы говорят «мне жаль», а я отвечаю зелеными «мне тоже». Ему жаль, что гениальный план «понравится родителям» рассыпается на части. Мне жаль, что втянула его в это.