Мое темное желание - стр. 27

А он правда пытался тебя зарезать?

Фэрроу: Он бросил в меня нож. Я даже три дня спустя чувствую запах стали.

Ари: Очевидно, что ты произвела впечатление. Как думаешь, он знает, кто ты?

Фэрроу: Точно нет. Меня собственная семья едва знает, а мы живем под одной крышей.

Ари: И что ты теперь будешь делать?

Фэрроу: Проберусь обратно и заберу подвеску, пока его не будет дома. Придется попотеть, но я справлюсь.

Ари: Ты сумасшедшая.

Фэрроу: Сумасшедшая, но везучая. Может, я и не выиграла в го, зато победила в догонялки.

Как и все беды, моя настигла меня в самый неудачный момент. Я оттирала остатки лазаньи, чувствуя, как ее похожая на мозги консистенция пропитывает мои спортивные штаны, когда в дверь вдруг позвонили. Томатная паста размазалась по моему лицу, как боевая раскраска. Тэбби решила, что семейный клининговый бизнес «Горничная в Мэриленде» не для нее. Она начала карьеру кулинарного блогера. А то, что повар из нее никакой, нисколько ее не останавливало.

Со второго этажа донесся голос Реджи, перекрывая завывания Оливии Родриго.

– Кто-нибудь, откройте дверь. – Порой я задавалась вопросом, сколько ей: двадцать два, как и мне, или двенадцать?

– Я занята. – В столовой что-то упало, а следом раздался громкий стон Тэбби. – Тьфу, дурацкая длиннющая селфи-палка.

– Фэрроу. – Вера прибавила звук телевизора в гостиной. «Настоящие домохозяйки Потомака». Однажды в баре она загнала в угол продюсера и упросила его снять ее в эпизодической роли. – Сделай что-нибудь полезное и открой дверь.

Я стиснула зубы, изо всех сил стараясь не заорать.

– Я убираю. – Бардак за твоим взрослым ребенком.

Одно из блюд Тэбби от Le Creuset не пережило путь от плиты до стола. На коленях начали проступать красные синяки после того, как я двадцать минут соскребала лопаткой болоньезе с плитки в мусорное ведро. Кожу на ладонях и руках покалывало и жгло по милости опустевшей бутылки отбеливателя, что стояла рядом со мной. Из-за паров, которые весь день вдыхала, я не могла сформулировать ни одной связной мысли. Я в одиночку убирала два особняка в двенадцать тысяч футов, потому что Вера решила уволить большинство наших сотрудников, чтобы «снизить затраты». Боже упаси, чтобы она или ее дочери взялись восполнять нехватку рабочих рук. В последнее время я начинала рабочий день в четыре утра.

В дверь снова позвонили. Семейство Баллантайн дружно решило не обращать внимания. Последовал резкий, сердитый стук.

– Господи. – Реджи застонала наверху, поставив музыку на паузу ровно настолько, чтобы мы точно прочувствовали всю силу ее раздражения. – Точно не «Амазон», потому что им хватает такта не доставать нас. – Песня снова заиграла на полную громкость.

Вера выключила свое шоу.

– Почему в этом доме все должна делать я? – Она прошла из кухни в коридор, издавая тяжелый вульгарный топот.

Я ущипнула себя за запястье, чтобы отвлечься от боли, которая сковывала бедра. Стучащему лучше бы поскорее уйти или принести вина. Меньше всего мне сейчас нужно чье-то общество. Впрочем, гостей у нас и так было немного. Мои сводные Баллантайны любили делать вид, будто они основа местного сообщества. В действительности же наши соседи даже не знали, как их зовут, а мы прожили здесь почти двадцать три года.

Вера распахнула дверь и ахнула. Затем наступила тишина. Долгая-долгая тишина. Вера не лишилась дара речи, даже когда ее скрутил охранник за то, что приставала к продюсеру, значит, настал апокалипсис. Чему я очень рада. Мне бы не помешало немного отдохнуть.