Мое темное желание - стр. 11

Я изучала его взглядом, возмущенная и напуганная.

– Ты правда считаешь, что умнее всех на свете?

– Эта теория подтверждена фактами, – он говорил всерьез.

Бедная его будущая невеста. Ради ее же блага я надеялась, что член у него такой же большой, как и эго.

– Я думаю…

– Ты предполагаешь, – поправил он. – Большинство людей неспособны порождать настоящие, оригинальные мысли. Даже диссертации – переработанные теории великих умов. Мне нет дела до твоих предположений. А теперь садись, или я вызову охрану.

Я захлопала глазами.

– Ты заставляешь меня сыграть с тобой?

– Да.

– Дай угадаю: ты был не самым приятным ребенком на детской площадке.

– Я никогда не бывал на детской площадке. – Он закатал рукава и поднял крышку из тутового дерева с чаши с белыми камнями. – Хотя на мой пятый день рождения родители арендовали на выходные «Диснейленд». Отправили туда самолетом весь мой класс. Не слышал, чтобы кто-то жаловался. Сядь.

Я послушно села, решив, что игра станет желанным отвлечением, пока обдумываю свой следующий шаг.

– Ах, богачи. Они такие же, как мы.

Зак не спросил, кто я такая. Как меня зовут. Искреннее любопытство и негодование оттого, что его могут перехитрить в старинной интеллектуальной игре, вынудили его отбросить всякую осторожность.

Закари Сан не привык проигрывать. До чего же жуткое существование. Как можно праздновать свои победы, если не можешь оплакивать поражения?

Я посмотрела на его расслабленные плечи.

– Разве тебе не нужно вернуться на вечеринку?

Он ни разу даже не взглянул на дверь.

Зак пропустил мой вопрос мимо ушей, зажав камень между ногтем указательного пальца и подушечкой среднего. И без раздумий отразил мою атаку. Все произошло за долю секунды. И все с безупречным игровым этикетом. Он откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу и наконец-то уделил мне толику своего внимания. Его брюки задрались, пока под краем не показался носок – черный. Как и его сердце.

– Где ты научилась играть в го?

Услышав обвинение, я всегда его узнаю. К сожалению, я к ним привыкла.

– В Корее. – Больше я ничего говорить не стала и, наклонившись, начала прикидывать следующий ход.

Из-за двери доносились музыка, смех и звон бокалов с шампанским. Их заглушили мои беспорядочные мысли. Мне нужно выбраться. Я вернусь за подвеской в другой день. В другой раз.

Зак слегка приподнял левую бровь. Я не сомневалась, что он хотел спросить, зачем белая американка отправилась в Корею, но сдержался. Мне что-то подсказывало, что он гордился своим безразличием к окружающим. Или, быть может, ему просто плевать, и гордость свойственна ему по умолчанию.

Я мельком глянула на него, чтобы проверить, по-прежнему ли у меня учащался пульс при виде его лица. Учащался.

– Если тебе от этого станет легче, пока была там, участвовала в нескольких состязаниях по игре в го.

Он оскалился.

– Почему мне должно стать от этого легче?

– Станет, когда я тебя уничтожу.

– И кто теперь заносчив?

– Брось, Зак. В этой комнате только один напыщенный петух, и мы оба знаем, что это ты.

Ага. Я правда это ляпнула. Вера была права. Видимо, я не поддаюсь воспитанию.

Зак поставил еще один камень. Он загнал меня в угол и буквально, и фигурально. И был превосходным игроком. Спокойным, прагматичным, непоколебимым. Меня это не удивляло. Только раздражало. Я привыкла иметь преимущество в аналитике. Папа предупреждал, что за глупость всегда приходится расплачиваться. Может, именно так Закари Сан и сколотил свое состояние от наследства, достойного списков Forbes, до номинального ВВП Люксембурга. Ему не были присущи слабости, которыми можно воспользоваться. Как и глупость, за которую пришлось бы расплачиваться.