Моё солнечное наваждение - стр. 29
Одежда? Разрази его гром, а как должна выглядеть девятнадцатилетняя девочка дома? Надевать монашескую рясу? Тёплые штаны с начёсом? Жёваную, застиранную футболку, чтобы, не приведи господь, не вызвать плотский интерес в тридцатитрёхлетнем мужике, жившем с ней под одной крышей? Она в Германе мужчину видеть не могла, учитывая её специфический вкус на парней. Меньше всего Герман походил на тощее недоразумения с цветной башкой.
Он зашёл на кухню, надев маску доброжелательности. Ярина поминутно заглядывала через стекло в духовой шкаф, принюхивалась к запаху оттуда. Готовить за три недели она не научилась, каждый раз что-то не получалось, выкипало, подгорало, было странным на вкус. Однако попыток покорить кулинарные вершины не бросала, выбирала простые рецепты, но и в этом случае умудрялась накосячить.
– Что там? – Герман повёл носом.
– Мясо в горшочках…
– Понятно. – Уточнять, где она взяла горшочки для запекания, и какое именно мясо, не стал.
Ярина снова посмотрела в духовку, Герман глянул на склонённую девичью фигурку. Шорты, слава чертям, закрывали ягодицы, а вот разрезы по бокам доходили до края кружевного белья. Отлично! Она издевается, что ли?
– Что в институте? – произнёс он дежурную фразу.
– Сегодня три пары подряд была гистология и эмбриология.
– Сложно?
– Мне сложно. – Ярина вскинулась, открыла духовку, по кухне растёкся аппетитный запах. Надо же. – Аня говорит, ерунда.
Имя «Аня» Герман уже слышал. Та самая Аня, которая поступила по всероссийской олимпиаде? Или другая? Или поступившая вовсе не Аня, а Маша, например?
– Но всё равно легче, чем органическая, физическая и коллоидная химия, – добавила Ярина со вздохом.
– Скоро втянешься, – решил он подбодрить ее Герман. – Если трудно, можно репетитора нанять, или вообще бросить.
– Я только поступила, – нахмурилась Ярина. – Хочу сама.
– Похвально.
Действительно, похвальное рвение, только бесполезное. С таким количеством денег можно нигде не учиться, не работать. Логичней тратить жизнь на удовольствие, а не на гистологию. Герман надеялся, что Дмитрий Глубокий переворачивается в гробу, видя, что наследница никак не проникнется своим положением, того и гляди устроится на работу официанткой и начнёт пользоваться общественным транспортом. Впрочем, может и пользуется. Откуда Герману знать? Наблюдения за Яриной нет.
Мясо оказалось почти съедобным, лишь немного пересоленным. Герман мужественно сжевал половину порции, почти искренне похвалил.
– Фильм посмотрим? – пискнула Ярина в спину Германа, когда он выходил из кухни, незаметно поправляя в штанах результат совместного времяпровождения.
– Прости, занят, – отрезал он. Никакого кино!
У него эрекция не спадёт и от просмотра «Техасской резни бензопилой», а Ярина выбирала романтические мелодрамы, присаживалась поближе, словно невзначай задевала то ногу, то руку, то устраивалась на подушке, самым соблазнительным образом прогибая поясницу. Случайно или намеренно – прямо сейчас он не смог бы разобраться. Стащил бы чёртовы шортики с круглого, аппетитного зада вместе с трусами, раздвинул ножки и пристроился, наплевав на всё и вся. Никакого кино! Не сегодня!
6. Глава 6
Утро выходного дня ворвалось дурным настроением. Необходимо было заканчивать историю с «сестричкой». Они заигрались, не продумав заранее правила игры. Накануне, поздно ночью, он видел кроссовки Елисея в прихожей. Отлично, просто отлично, мать твою! Что Герман должен думать? Во время ужина крутилась юлой, едва не светя надписью на лбу «трахни меня», а потом позвала того, кто всё же вытрахал из девчонки желание?