Моё сердце в тебе бьётся - стр. 51
– Откуда у тебя трубка Макова? – проигнорировал он все заданные мной вопросы. Вот только и я не лыком шита.
– Какого хрена меня не пускают в клуб, Соболевский? – почти потеряла я контроль от ярости.
– О чем ты, Княжина? – И тихий смешок.
– О том, что ты задолбал меня! На Посвящение меня не пустили в клуб и сегодня тоже!
– У тебя очередной параноидальный бред. Меня не было в Москве на Посвящение. И сегодня тоже нет. Еще вопросы?
– Боже! Чтоб ты провалился!
И я отключилась, сжимая кулаки от перекрывающей все и вся ненависти. А потом обреченно посмотрела на Нечаеву и зло смахнула предательскую слезинку. Ох, никогда этому не бывать больше. Никаких слез из-за этого мудака!
Вот только ситуацию это не спасло.
На вечеринке в честь восьмого марта случился очередной зашквар. Меня просто вывели из помещения, где собрался народ, и староста нашей группы Вера Венедиктова зарядила мне прямо в лоб:
– Алён, нам проблемы не нужны. Иди домой.
Вот такие дела, товарищи. И знаете, я больше не ходила. Предпочитала не позориться. Просто проживала день за днем, стараясь не обращать внимания на парня, что продолжал планомерно и без стеснения пить мне кровь. Хотя, если признаться честно, адски хотелось выцарапать ему глаза.
Хотя самому Соболевскому жилось припеваючи. Там был вообще шоколад. Он был любимчиком не только группы, но и всего потока, если не сказать больше. Девчонки ходили за ним толпами, прямо-таки падали штабелями, когда он проходил мимо них. И менял он своих одноразовых подружек как перчатки. То и дело мы с Лидкой видели, как он повез «катать» на своем темно-фиолетовом Porche Panamera очередную пустую идиотку, клюнувшую на его ядовитый крючок.
И я знала, что будет дальше. Сколько раз я слышала их слезы по закуткам и туалетным кабинкам – не счесть. А потом лицезрела, как эти дурищи семенят позади Соболевского и вымаливают аудиенции. Вот только тщетно. Ходячий кусок ледяной глыбы не хотел их слушать.
Но меня это не трогало. Просто было противно. И девчонок этих мне было не жаль, ну только если одну, с которой я однажды и подслушала разговор, когда немного запамятовала и вернулась в раздевалку перед скрещенной парой физкультуры с другим потоком.
– А ты ему писала, звонила?
– Да! Только по хрену ему. Получил, что хотел, и слился. Маш, чё делать-то? Я так его люблю!
– Добиваться, Свет. Придумать надо что-то!
– Как добиваться, Маш? Как? Если он прямым текстом говорит, что серьёзные отношения ему не нужны. Сердце у него, видите ли, занято. Кем? Кто, блин, эта сучка, что свернула моему Соболю мозги? Узнаю и спущу с нее скальп!
Вот тогда-то я и посочувствовала бедняжке. Но не той, что плакалась подружке. А той, на которую положил глаз Соболевский. И вовсе не потому, что ей планировали выдрать космы. Нет! А потому, что, по моему мнению, быть той, на ком сосредоточил свой хищный взгляд этот демон… ну, смерти подобно, не иначе!
Бедная девочка! Обнять и плакать…
21. Глава 20 – Против правил
POV Алёна
Первый курс почти подошел к своему логическому завершению. Я получила все зачеты, сдала курсовую на высший балл и вообще была в критической степени довольна собой и своей успеваемостью. Осталось завтра сдать последний экзамен, и можно будет наконец-то рвануть к бабуле в деревню. Я ее с прошлого года не видела, даже на Новый год не ездила. Осталась работать в городе. Хотелось поднакопить деньжат.