Мое личное (не) счастье - стр. 28
— Вик… — громко выдыхает и садится ко мне на кровать. — Просто скажи, зачем ты это сделала. Я пойму, и мы все решим. Только скажи почему. Не молчи, — берет мою ладонь в руки и несильно сжимает.
— Смотри, какие неровные птички на занавесках.
— Какие птички? Что ты несешь, Вика?! Я тебя умоляю, скажи, что случилось. Тебя кто-то обидел? Не молчи, я тебя прошу. Прекрати пялиться на эти долбаные занавески, как какая-то ненормальная!
— Я не сумасшедшая, если ты об этом. Прости меня, я больше не буду так делать. Честно, я не знаю, что на меня нашло. Это была просто глупость.
— Ты думаешь, мне легче от твоего «прости»?! Ты вообще понимаешь, что я передумал в своей больной башке?! Все, начиная от наркотиков, заканчивая этим дебильным котом! Черт! Прости. Вик, просто скажи мне почему? По дороге домой что-то случилось?
— Нет. Никто меня не обижал, просто… Просто так получилось.
— Ты же понимаешь, что я это так не оставлю? Если ты мне не назовешь причину, я сегодня же позвоню тетке, и она не только добьется правды, но и останется с тобой на все гребаное лето!
— Звони. Так даже лучше, поеду к ней в деревню и буду дышать свежим воздухом целых два месяца.
— Ты издеваешься, что ли?!
— Нет. Не кричи.
— Да я буду орать столько, сколько нужно! Ты понимаешь, что я поседел, бл*дь, когда тебя увидел в этой долбаной ванной?!
— Ну, прости меня, пожалуйста. Я клянусь, что больше такого не сделаю. Что ты хочешь от меня сейчас?!
— Я хочу правды. Хочу знать, что случилось. Неужели ты не понимаешь этого? Хорошо, предположим, что по дороге домой ничего не случилось, но что-то ведь произошло за эти несколько дней. Я хочу понять что, — встает с кровати и, сжимая переносицу, подходит к окну. — Что, Вика?
— Ничего.
— Тебя кто-то… изнасиловал? — с запинкой спрашивает он. Поворачивается ко мне и выжидающе смотрит. — Ну?
— Нет. Откуда ты это взял?
— Сейчас очухаешься и здесь же пойдешь к гинекологу.
— Никуда я не пойду! Никто меня не трогал и не насиловал. И вообще я девственница!
— Хорошо, — выдохнул Макс. — Допустим, верю. Никто не приставал, никто не насиловал, не обижал. Тогда что? Неразделенная любовь?
— Отстань от меня! Все, хватит, — ложусь обратно на кровать и поворачиваюсь набок. Тут же укрываюсь с головой простыней. Понимаю, что дурость, но так легче.
Чувствую, как подо мной проседает матрас, и Макс убирает простыню с головы. Вновь зажмуриваю глаза, не в силах смотреть на его осуждающий взгляд.
— Вик, прости. Я больше не буду кричать, — чувствую, как он проводит рукой по моим волосам. — Ты пойми, у меня ведь, кроме тебя, никого нет. Знаю, что сам виноват, не давал тебе того, что нужно дать девочке. Надо было хоть чуточку уделять тебе внимания и почаще проводить с тобой время, но этого уже не исправить. Я уже не могу вернуться в прошлое. Но ведь сейчас… сейчас можно пойти по другому пути. Хорошо, ты не хочешь говорить, почему ты так сделала, но если что-то не так или тебе в чем-то нужна помощь, ты скажешь мне. Обещай.
— Обещаю, — открываю глаза и вновь всматриваюсь в уставшее лицо брата. — А ты пообещай мне никому не говорить об этом. Никому. Вообще никому.
— Хорошо. Никому.
— А почему ты приехал домой раньше?
— Убегал от соблазна взять то, что мне не принадлежит. Ты как себя чувствуешь? — быстро меняет тему, продолжая гладить меня по волосам.