Мое личное (не) счастье - стр. 21
— Ладно, нам уже пора. С минуты на минуту придут мои заказчики. Было приятно с вами встретиться.
Встает из-за стола, улыбаясь своей идеальной улыбкой. Вслед за ней встает Олег, бросает свою зубочистку на стол и, не говоря ни слова, идет за чмыриной. Вот так ушел, не сказав ни слова?! Это слишком даже для него! Оборачиваюсь вслед уходящему Самарскому, и в очередной раз хочется плакать. Равнодушная скотина! Хоть бы раз обернулся. Только я произнесла мысленно эти слова, как на лестнице Олег обернулся и подмигнул мне. Телепат долбаный.
— Я тебе сейчас глаза зубочисткой продырявлю.
— Чего?! — поворачиваюсь на голос Чернова.
— Хватит на него пялиться, вот что. Все-таки ты дура, Островская, — берет бутылку и наливает в рюмки алкоголь. Залпом выпивает одну и тут же наливает вторую. — Чего не пьешь? — пододвигает мне рюмку.
— Мне не нравится, когда ты злой.
— Сейчас нажрусь и подобрею. Танцули будем танцевать. Давай пей, иначе трезвую тебя в постель не затащить.
— Ты и пьяную меня туда не затащишь. Ну разве что просто баиньки уложить.
— Убью тебя когда-нибудь.
— Скорее, я сама себя, — хмыкаю в ответ на вполне серьезный вид Чернова. Беру рюмку и выпиваю залпом.
В мои планы совершенно не входило напиваться и тем более давать себя лапать Коле. Но после пятой рюмки отголоски моего разума помахали мне ручкой. На смену веселому раунду пришло абсолютное уныние, стоило мне только взглянуть наверх. Столько контракты не заключают, поди уже попрощалась со своими клиентами и скачет на Олеге в ВИП-ложе.
— Чмырина!
— Господи, да я только чуть-чуть задницу потрогал. Это же даже не грудь.
Поднимаю взгляд на возмущенного Колю, с которым последние пару минут я танцую какой-то медляк. Все-таки я и вправду дура. Это ж надо ляпнуть вслух.
— Прости, это не тебе.
— А кому?!
— Да какой-то урод в конце зала девчонку зажимает.
— Ясно.
Кладу голову на грудь Чернова и пытаюсь делать вид, что принимаю активное участие в так называемом танце. А сама зачем-то нюхаю Колю. Ну вот совсем не то! И табака не чувствуется, и туалетная вода какая-то приторная. Все не то. Кажется, я где-то читала, что после первой волны эйфории от употребления алкоголя наступает депрессивная волна. И все же медики не врут. Наступила.
— Коль, а давай напьемся?
— А смысл? Дать все равно не дашь, потом еще блевотину тебе с волос смывай.
— Ну, Коль. Я волосы уберу, если что.
— Я тебе сегодня уже говорил, что ты дура?
— Конечно.
— Ладно, только наутро претензии не принимаются.
Чернов провожает меня до столика и усаживает на диванчик, как маленького ребенка.
— Я быстро в сортир и за новой бутылкой. Никуда не рыпаться и в приключения не попадать.
— Ага.
Как только Коля уходит, беру оставшуюся текилу и наливаю себе рюмку, но поднести ко рту не успеваю. Ее просто выбивают в воздухе, разливая алкоголь мне на руку.
— Тебе уже давно хватит, — поворачиваю голову на знакомый голос и от злости, кажется, готова лопнуть. Хочется ударить ему в ответ по руке, но вместо этого у меня внезапно прорезается голос:
— Ты больной, что ли?! — Ответа, как и морального удовлетворения от взаимного толчка Олега, я не получила. Через считанные мгновения он берет меня за руку и ведет к выходу. — А тебя ничего не смущает?
— Нет.
Пропускает меня первой на улицу и преспокойненько идет дальше, не забыв взять меня за руку. Открывает переднюю дверь авто и подталкивает мое несопротивляющееся тело на сиденье. Я ожидала чего угодно, но точно не отсутствия Марины в машине.