Моё чудовище - стр. 18
— Я платье не надену.
— Это ещё почему? — возмутилась домработница.
— Я их не ношу. И не собираюсь. И у нас размеры разные.
Юля была пониже ростом и пофигуристей, а у Бэллы плечи, конечно, пошире, но прочие объёмы заметно скромнее.
— Ладно, ладно, — вклинился Дымов. — Тогда я у себя чего-нибудь поищу. — Уточнил: — Пойдут спортивные штаны и футболка?
— Пойдут, — буркнула Бэлла.
— Но размер тоже вряд ли подходящий, — предупредил он. Хотя она и так таскает достаточно бесформенное и просторное. Её футболка и худи, которое, вероятно, сейчас лежало в комнате, на него вполне бы налезли, пусть и внатяг. — А вот с бельём точно помочь не смогу. У меня только мужское.
— Это я принесу, — теперь уже вмешалась домработница, но Бэлла опять не оценила её участие, выдала ещё более категорично:
— Стринги я тоже не надену.
У Юли брови изумлённо взлетели, и она опять приложила ладонь к груди, то ли фыркнула, то ли хмыкнула, то ли хохотнула:
— А похоже, что я ношу стринги? — И, чтобы не возникло очередных протестов, на всякий случай заранее сообщила: — Бабушкиных панталон, деточка, у меня тоже нет. Уж извини, если не оправдала надежды. Предпочитаю самое банальное, удобное и простое.
Дымов не знал, ржать ему и рыдать. Хотя если рыдать, то тоже от смеха.
Бэлла, чуть надувшись, гордо удалилась наверх, скрылась в комнате, а они с Юлей ещё чуть-чуть задержались, хотя Дымову тоже становилось всё более некомфортно в мокрой одежде, пусть и не холодно пока. Он промокнул футболку полотенцем.
— Игнат Алексеевич, так что у вас всё-таки произошло, — полюбопытствовала помощница по хозяйству.
— А, — отмахнулся он, но всё-таки рассказал: — Решил освежить пьянчужку. А она, как оказалось, плавать не умеет. Ещё и воды боится. Поэтому пришлось следом самому нырять. — И напомнил с назидательным упрёком: — Юль, ну я же просил алкоголь ей не давать.
— А я и не давала! — заверила та и тоже пояснила достаточно подробно: — Сначала всё нормально было. Она мне даже прибираться помогала. Видно, от нечего делать. А потом вот нашла. Я попыталась отобрать, но по-хорошему она не отдала. Ну не драться же мне с ней! — воскликнула с негодованием. — Тем более, уж извините, но я получать не хочу. В силе мне с ней не сравниться, я же всё-таки не мужик. Да я вообще драться не умею.
В целом она права.
— Тогда уберите всё подальше. Желательно под замок, — распорядился Дымов. — И, знаете, съездите с ней в магазин, купите одежду. Ну и чего там ещё понадобится.
— Ага, — произнесла Юля, задумчиво глядя куда-то в сторону, покивала, а потом посмотрела на Дымова с пристальным, чуть ли не въедливым вниманием, проговорила негромко, медленно и очень-очень осторожно с таким сосредоточенным и недоверчивым выражением на лице, словно незаметно пробиралась куда-то на цыпочках или шла по тонкому льду:
— Игнат Алексеевич, вы же не собираетесь… с ней… — и многозначительно умолкла на середине фразы.
— С ней? — Дымов сначала не понял, о чём она хотела сказать, озадачился. — Что? — А потом всё-таки догадался: — Имеете в виду, спать? — Покачал головой, улыбнулся иронично. — Юля, всё-таки какое богатое у вас воображение. Романы писать не пробовали? Детективные, или любовные.
— Ну-у, — невинно протянула домработница, дёрнула плечами, на пару секунд поджала губы, — тогда… зачем вам это?