Мистика странствий. Юго-восточные путешествия. Записи о сверхвозможностях человеческого сознания. Часть II - стр. 19

– Ну ладно, мне пора идти, – наконец взмахнул я рукой, повернулся и пошел, и они меня действительно не остановили.

Мой гид догнал меня уже в поселке, объявил, что я ему должен пятьсот рупий за то, что он меня отмазал от полицейских. Я только удивился его наглости, ведь он в мою защиту не проронил ни слова. Пришлось сказать ему об этом. Впрочем, он потом как бы успокоился и стал помогать мне отыскивать водителя с машиной, а ее в тесном переулке у моста не оказалось.

Наша малютка с открытым капотом стояла на площади. Возле колдующего над двигателем Батрана крутились двое.

– Только бы опять не полицейские! – подумал я.

Но опасения развеял один из индусов. Он сразу стал меня приглашать к себе в гости и что-то говорить о своем отце, едва умея произносить коекакие английские слова. Второй кивал головой и поддакивал.

Батран поднял голову, вытер тряпкой руки и закрыл капот.

– Все в порядке?

– Да.

– Поехали! Еще надо найти отель, здесь все закрыто.

Индусы приглашали заночевать у них дома, и гид стал активнее липнуть со своим выдуманным гонораром, вперемежку добавляя, что и у него есть жилье. Обстановка накалялась…

– Поехали, – снова скомандовал я, но Батран медлил, видимо, индусы предварительно здорово накачали его голову всякой ерундой.

Потом он все же нехотя полез в машину, но не трогался, потому что в приоткрытые окна просунулись головы зазывал, продолжая непонятную трескотню. Паренек-гид стал требовать деньги на повышенных тонах, понимая, что я сейчас могу уехать.

– Да дал же я тебе сто рупий! Поехали!

Паренек швырнул мне сторупиевую бумажку, просунув руку между торчащих у окна голов. Машина не трогалась.

Тогда я попытался объяснить другим индусам ситуацию, что считаю, этих денег достаточно и на пожертвования, и на оплату услуг гида. Индусы понимающе кивали головами. Я протянул деньги назад гиду. Тот демонстративно молча швырнул их снова в салон. Чуждые святому месту энергии ощутимо пробежали по моему телу. Также молча, я снова протянул деньги в окно. Гид опять бросил их мне. И вдруг все во мне закипело. Неожиданно я ощутил себя сосудом, в котором вскипаюший эликсир переливается через край. Я отрывисто сказал, что больше не могу дать, и если он не возьмет, мы уезжаем.

Двое стали похлопывать парнишку по плечу, видимо, уговаривая взять. И тот как бы нехотя взял.

Мы уехали.

Я не понимал, как это со мной могло произойти: не выдержал испытания, сорвался, вдобавок ко всему меня стали мучить сомнения, правильно ли поступил, а можно ли было не гнать волну, да разменять где-нибудь пятисотку, чтобы добавить навязчивому гиду. Но где менять? И вообще, почему я должен куда-то идти, тратить кучу времени, ведь договор был на 30 рупий… Здесь хотелось бы сказать, что ни моторикшам, ни водителям, ни гидам лучше не давать крупных денег, надеясь получить сдачу. Очень часто делается вид, что белый тут же о деньгах забудет.

Только в местах силы на мгновение выпущенная мысль способна так быстро материализоваться. В какой-то миг, споря с гидом, я испугался, что мое возмущение не пройдет для меня даром, и вот теперь, когда мы отъехали от истоков всего километров пять, не больше, меня вдруг охватил жуткий озноб. Чтобы согреться, поверх свитера я надел теплую куртку, но озноб пробирал только сильнее. Я попросил Батрана закрыть окно и включить обогреватель салона – не помогало. Пришлось достать из рюкзака спальник, расстегнуть его, превратив в одеяло, и укутаться с ног до головы. Но невыносимый холод внутри меня не проходил. Было ощущение, что вся энергия, создающая тепло в теле, в мгновение куда-то улетучилась. Меня всего трясло, зубы стучали, воля уходила, и едва удавалось сдерживаться, чтобы не застонать. А серпантин все вился и вился… И ни одного поселка…