Миссия Икара - стр. 55

– И дай ей номер, по которому она напрямую свяжется с тобой, – спокойно сказала Роберта Яменни. – Или со мной.

– Иди переодевайся! – велел Ахмат и покачал головой.

– Спасибо, Ахмат! Но прежде мне нужно кое с кем поговорить. Это не займет много времени.

Двое англичан с трудом выволокли из кабины лифта лысеющего соотечественника, в стельку пьяного, огромного, в скособоченном костюме в тонкую полосочку с Севил-роу.[31]

– Пьянь позорная, вот он кто! – сказал тот, что был слева. – Это же надо так набраться! – Он держал в левой руке гостиничный ключ с деревянным шаром, а правую, согнув в локте, упирал в бок пьяницы.

– Ладно, Дики, не заводись! – буркнул второй. – Мы и сами накачались пивом по этому случаю.

– На черта нам это было надо! Соотечественник, так его и разэдак… Ввяжись он в драку, нас бы повесили на фонарных столбах в этой варварской, богом забытой стране! Где его номер?

– В конце коридора. Тяжелый стервец, правда?

– Зараза! Думаю, весь из жира, виски и дерьма.

– А казался довольно приятным мужиком. Так ведь нет, заболтала его болтливая шлюха! От таких стервозных баб кто угодно обделается. Разузнал, на кого он работает?

– На какую-то текстильную фирму в Манчестере. То ли Гвилингейм, то ли Берлингейм или что-то в этом роде.

– Ни о чем подобном не слыхивал! Ну-ка дай мне ключ – вот его дверь.

– Мы просто швырнем его на кровать, никаких любезностей, говорю я тебе.

– А ты думаешь, тот внизу откроет для нас бар? Я хочу сказать, пока мы выполняем здесь свой христианский долг, тот шельмец может запереть дверь.

– Лучше бы тому говнюку не делать этого! – сказал англичанин по имени Дики, и три фигуры ввалились в темную комнату. Свет из коридора высветил очертания кровати.

– Я дал ему двадцать фунтов, чтобы он держал бар открытым только для нас. Если думаешь, что я закрою глаза на одну секунду, пока не окажусь завтра в самолете, тогда тебе пора в дурдом. Не хочу, чтобы какой-нибудь черножопый с комплексом Мессии перерезал мне горло, говорю я тебе! Ну давай, раз-два, взяли!

– Дрыхни, жирный боров, – сказал англичанин по имени Дики. – И пусть всякие упыри утащат тебя куда подальше.

Здоровяк в однобортном костюме в тонкую полосочку приподнялся и посмотрел на дверь. Шаги в коридоре затихли. Он опустил ноги на пол и прислушался. Было тихо. Он снял пиджак, брюки, аккуратно повесил их в шкаф и разгладил ладонями морщины. Ослабив узел галстука, снял его через голову, расстегнул рубашку с пятнами от виски, снял ее и бросил в корзину для грязного белья, затем пошел в ванную, пустил горячую воду, вымылся до пояса, взял флакон одеколона и щедро расплескал его по всему телу.

В спальне он снял с полки чемодан, открыл его, выбрал черные брюки, черную рубашку из крепдешина. Застегнув рубашку, заправил ее в брюки, подошел к окну, вынул коробку спичек из кармана брюк. Чиркнув спичкой, он дал пламени разгореться, а затем трижды прочертил полукруг перед оконным стеклом. Выждав секунд десять, он подошел к столу, у стены слева, и включил лампу. Затем поставил на «собачку» защелку замка. После этого, положив себе под спину пару подушек, опустился на кровать, посмотрел на часы и стал ждать.

У двери кто-то завозился. Едва слышно трижды царапнули по дверному косяку.

– Войдите!

В номер вошел смуглый араб. В новенькой белоснежной джелабе, в готре без единого пятнышка, он явно благоговел перед хозяином номера люкс.