Миссия Икара - стр. 31

– Исключено, поверьте мне! Он бы быстро сдал свои позиции, если бы договаривающиеся стороны пришли к компромиссу. Тем более что у него нет никакого желания отправляться так быстро в мир иной, куда он охотно посылает двадцатилетних.

– Почему вы так уверены? – спросил Кендрик.

– Я наблюдал этого фанатика в Париже и, поверьте, не оправдываю ни Пехлеви, ни его Савак, а Хомейни – просто маразматик, которому хочется верить в собственное бессмертие. Я слышал, как он говорил толпе внимающих глупцов, что у него не два и не три, а двадцать, возможно, тридцать или даже сорок сыновей. «Воля Аллаха в том, чтобы мое семя было повсюду», – заявил он. Трепач! Дряхлый, грязный старик… Таких, как он, надо снимать на видеопленку и показывать по телевизору. Вот смеху-то будет!

– Вы проводите параллель между Хомейни и этим Махди?

– Не знаю, могу только предполагать. Если ваш Махди существует, он, конечно, практичный тип, но не религиозный фанатик. Однако, Эван, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам, помочь всем нам. Конечно, следует проявлять предельную осторожность. Я дам вам номер своего телефона. Сверхсекретная линия… Вы сможете звонить мне, но только мне. Видите ли, Эван, я не имею права официально общаться с вами.

– Вашингтон тоже не желает, условно говоря, со мной знаться…

– Это понятно. Никому не хочется запятнать себя кровью заложников.

– Мне понадобятся документы для меня самого и, возможно, перечень воздушных и морских грузоперевозок из районов, которые я укажу.

– Только устно, пожалуйста, никаких записей! Вам сообщат, где вы сможете получить документы, удостоверяющие вашу личность.

– Спасибо вам. В Госдепе меня тоже предупредили, чтобы я не делал никаких записей.

– Видимо, по той же самой причине.

– Не беспокойтесь по этому поводу. Мы с вами незнакомы, то есть мы никогда не встречались.

– Грустно все это! – сказал султан и нахмурился. – Но, Эван, если вы погибнете – это одно, но если достигнете хоть какого-либо успеха – это уже совсем другое. Скажите, зачем вам это нужно? Мне говорили, вы теперь политик, конгрессмен.

– Я, Ахмат, собираюсь расстаться с политикой и мечтаю вернуться сюда. Хочу делать то, что у меня получалось лучше всего.

– Понятно! Отец мне говорил, что вы и ваши люди – отличные специалисты. Помню, как-то он сказал: «Эти вьючные верблюды никогда не заламывают цены». Конечно, это было сказано по-доброму.

– Да, я понимаю! Мы всегда старались оставаться в разумных ценовых пределах. Ахмат, через четыре дня кончится мораторий, начнутся убийства, то есть новые расправы. Время поджимает. По какому телефону я смогу в случае чего обратиться к вам за помощью?

– Вам придется его запомнить!

– Да, конечно.

– Вместо принятых в Маскате первых трех цифр – 745 – набирайте 555, затем – 000 и еще 5. Не забудете?

– Номер легкий, не забуду, – ответил Кендрик. – Линия подключена к дворцовому коммутатору?

– Нет, это прямая линия. По этому номеру отвечают два телефонных аппарата. Причем сигнал подает маленькая красная лампочка, вмонтированная в правую ножку моего письменного стола. Это в офисе. А в спальне – в прикроватную тумбочку. Я отвечаю после десятого сигнала, чтобы было время выпроводить посетителей и начать конфиденциальный разговор. Когда я нахожусь за пределами дворца, при мне всегда звуковое устройство, показывающее, что мне звонят. При помощи дистанционного переключателя я слышу автоответчик, конечно, через шифровальное устройство.