Миссия «Двойник» - стр. 26

Одним из такого же рода сюрпризов были и немецкие леса. Ничего общего ни с прославленными брянскими лесами, где находили надежное убежище целые партизанские соединения, ни с лесами и болотами Белорусского Полесья, также ставшими на время войны родным домом для тысяч и тысяч «лесных призраков» – борцов с немецкими оккупантами. Ничего общего с заросшими непролазной елово-березово-ольховой смесью болотистыми просторами Псковщины, на территории которой почти всю войну открыто жил и боролся целый партизанский край и никакие карательные экспедиции и целые войсковые операции не смогли дать немцам ощущения победы над страшным злом по имени Partisanen и ощущения безопасности пребывания на «землях проклятых славянских варваров»…

Разница между русскими и немецкими лесами примерно такая же, как между заросшим некошеным разнотравьем и дурным бурьяном брошенным русским полем и аристократически аккуратным английским газоном. Никаких завалов и буреломов – каждую весну лесники проводят чистку своих участков, обрезая сухие ветки и вырубая старые, мертвые деревья. Лес тих, чист и порой кажется даже выметенным каким-то добросовестным метельщиком. Ни бумажек, ни консервных банок, ни прочего хлама – все это дисциплинированные жители бросают в урны для мусора, которые в этом лесу смотрятся настолько же естественно, как и в парках Берлина или Кенигсберга.

…Солдаты, растянувшись длинной ломаной цепью, неторопливо прочесывали район, в котором скрылись русские парашютисты. Торопиться некуда – максимум через час-другой цепь сомкнется с другими такими же поисковыми подразделениями и русские окажутся в прочном кольце. Собаки рвутся с поводков, нетерпеливо повизгивая и коротко взлаивая, иногда недоуменно посматривая на своих хозяев: неужели они не видят и не понимают, что вот же они, следы, – совершенно отчетливые отпечатки лошадиных копыт, да и запах стойкий! Ясное дело, что беглецов можно настигнуть в считанные минуты, и тогда можно будет с удовольствием продемонстрировать этим неуклюжим и неповоротливым хозяевам, что такое настоящая охота, настоящая схватка и настоящая жизнь! Без этих дурацких железок, так мерзко и раздражающе пахнущих машинным маслом и кислой тухлостью пороха! Когда ты стремительным черно-коричневым комом несешься, стелешься над землей, настигаешь врага, и вот он – мощный, неудержимый, такой упоительный прыжок! И ты вонзаешь ослепительно-белые клыки и смыкаешь челюсти, хватке которых мог бы позавидовать не только серый лесной брат-волк, но и безжалостный стальной капкан! И ты… Ошейник больно врезался в шею – хозяин слишком сильно дернул поводок, сдерживая благородный охотничий порыв… Овчарка негодующе фыркнула и обиженно заскулила, но тут же вспомнила, что она на работе, а работа – это порядок, вздохнула и вновь привычно рванулась вперед – туда, откуда легкий ветерок доносил такой домашний, мирный запах лошадей, который сейчас был запахом врага и предвещал… аромат схватки.

Как среди собак встречаются неутомимые гончие-борзые, свирепые кавказцы – охранники и помощники чабанов, пасущих овечьи отары, а также не имеющие никакой практической ценности комнатные разнеженные бездельем и теплом болонки всех сортов, так и среди лошадей существует своя особая табель о рангах. Могучие першероны с успехом могут тянуть тяжеленные фуры с грузом, но абсолютно бессмысленны и бесполезны на ипподроме, где проводятся рысистые бега, или в кавалерийской атаке, где более уместны легконогие арабские скакуны – птицы аравийских пустынь – или неутомимые донские красавцы. Добрая крестьянская лошадка хороша в поле и в упряжке, но в иных случаях имеет несколько недостатков, главными из которых становятся быстрая утомляемость и невысокая скорость бега. Есть еще один небольшой, но весьма существенный для беглецов, уходящих от погони, нюанс – любая лошадь оставляет хорошо заметные отпечатки копыт…