Мировая история - стр. 169
Наилучшим образом в эллинской цивилизации сохранилась греческая традиция в науке, и здесь выдающаяся роль принадлежит Александрии, как крупнейшему из всех эллинских городов. Величайшим специалистом в области систематизации геометрии считается Евклид, определявший путь развития этой науки вплоть до XIX века, а Архимед, известный своими практическими достижениями в разработке конструкции боевых устройств на Сицилии, числится предположительным учеником Евклида. Еще один александриец по имени Эратосфен первым из представителей рода человеческого вычислил размеры Земли, а эллинский грек Аристарх Самосский договорился до того, что Земля вращается вокруг Солнца, хотя его взгляды отвергли современники и потомки потому, что они противоречили принципам Аристотелевой физики, построенным на противоположном принципе. Архимед добился больших успехов в развитии гидростатики (он к тому же изобрел ворот), но главные достижения носителей греческой традиции всегда лежали в области математики, а не прикладных дисциплин, и в эллинские времена греческие математики достигли своих высот в теории конических сечений и эллипсов, а также заложили основы тригонометрии.
Они послужили важными дополнениями к инструментальному набору познания мира человечеством. И все же они не настолько определенно выглядели достижениями эллинской нравственной и политической философии по сравнению с тем, что было раньше. Представляется заманчивой попытка отыскать причину этого в политических изменениях при переходе от города-государства к более крупным государственным образованиям. В тех же Афинах философия нашла свой величайший центр развития, и Аристотель надеялся возродить этот город-государство; в достойных руках, думал этот философ, в нем могли бы появиться условия для лучшей жизни. Но, возможно, из-за необходимости произвести благоприятное впечатление на представителей остальных национальностей, в силу, возможно, несомненной привлекательности для них мира за пределами греческой культуры, новые монархи все больше склонялись к восточным культам, положенным личности правителя. Такое почитание царя уходило корнями в месопотамскую и египетскую старину. Между тем настоящим основанием эллинистических государств служила бюрократия, причем не обузданная традициями гражданственной независимости (так как большинство греческих городов в Азии основали или восстановили Селевкиды, все, что они давали, они же могли и забрать), и армии греческих и македонских наемников, освободивших их от зависимости, привязанной к местным ратникам. Какими бы могущественными и внушающими страх они ни были, в таких структурах обнаруживалось мало качеств, способных внушить их разношерстым подданным лояльность и эмоциональную привязанность.
В некотором роде эллинистический триумф греческой культуры выглядел обманчиво. Греческий язык все еще использовался, но некоторые его слова приобретали иное значение. Греческая религия, например, как великая объединяющая эллинов сила пребывала в упадке, и греческий рационализм V века до н. э. вместе с ней. Такой крах традиционной системы ценностей послужил предпосылкой к переменам в области философской мысли. Изучение философии в самой Греции все еще велось весьма энергично, и даже здесь представители эллинистической ветви предположили, что люди возвращаются к своим личным проблемам, отстраняются от общества, на которое не могут повлиять, ища убежища от ударов судьбы и трудностей повседневной жизни. Похоже, ничего нового в этом нет. Вспомним хотя бы Эпикура, искавшего благо исключительно в личных человеческих удовольствиях. Вопреки появившимся позже искаженным толкованиям он подразумевал под этим нечто далекое от потакания своим слабостям. Удовольствием Эпикуру служила субъективная удовлетворенность и отсутствие боли. Такое представление об удовольствии для современного человека выглядит аскетичным. Но с точки зрения симптоматики его важность представляется значительной, потому что в нем просматривается устремление человеческого увлечения в сторону частного и личного.