Мир в пузыре. Том 4. Иллюзия истины - стр. 14

– То, что мы сегодня сделали и так не по протоколу. Я не мог иначе, мне пришлось подменить людей! Этот пульт, всё закончит, – сжимая в руке коробку с единственной кнопкой. – Но, я должен вначале всё увидеть!

– СТОЙ! – прокричал коллега, и автоматная очередь прострелила двери за ним.

Дмитрий на мгновенье бросил взгляд на дверь, и рухнул к полу.

– Что ты делаешь, Бернард? – лежа, прижимаясь к ножке стола.

Учёный вновь вернулся к панели. Сорвав клапан, он вырвал пломбу и открыл крышку, далее следовало вращать ручку. Провернув немного, он заглянул внутрь, и замер на месте.

– Бернард, – стал подползать Пенкин. – Бернард, что там? Чего ты стоишь?

Рауш разжал руку, и пульт вывалился на пол.

– Они смотрят на меня, – прошептал учёный. – Все двадцать пять человек. Они все сорвали ремни и крепления. Как это у них вышло. Скобы из закаленной стали.

– Кто ты? – прозвучал голос в голове Дмитрия, но он звучал так, странно, что вески профессора начали болеть. – Что ты? Ты это я? Или ты часть меня? Что я? Кто я? Я это ты? Или я часть тебя? Почему я не полностью тебя чувствую.

Пенкин подполз ещё ближе к створкам, но оставался ещё на полу. Схватив пульт, он ногой стал отталкивать коллегу. Головные боли нарастали с каждой секундой. Голоса своими вопросами продолжали донимать его. Это было похоже на заевшую пластинку в патефоне3, где звучали одни и те же слова – вопросы.

– Боже! – Алексеевич схватился за голову. – Оно гипнотизирует меня. Чёрт!

В комнату забежали военные, и, взгляд их прошёлся сквозь сворки, они увидели подопытных. Люди в мгновенье остолбенели. Профессор, сжимая пульт с красной кнопкой, перебрался под стол. Он уже плохо, что понимал, голова гудела. Глаза слипались.

– Уничтожить объект! – проскочила мысль в его голове, и он нажал на кнопку.

Сильный огонь вырвался из приоткрытых створок, обжигая лицо Рауша. Учёный стоял не подвижно, пока языки пламени рвали его лицо, оголяя мускулы. А через секунду, они уже сожрали и их, на лице выступали фрагменты черепа. Тело профессора рухнуло на пол, голова его ещё горела. Наступила тишина.

Дмитрий вылез из-за стола и заглянул за створки. Двадцать пять обугленных тел лежали в центре ангара.

– Боже! – произнес учёный. – Как они отстегнули крепления? Я, что убил их? Боже, я убил!

– А! – кричал Пенкин старший. – Я убил их, – по лицу бежали слезы.

– Выводи его, прошу, выводи, – встревожено наблюдал Василий. – Выводи его из сна!

– Хо… Хорошо, – растерялся доктор. – Ты сейчас проснешься, и будешь все помнить. На счёт три ты проснёшься. Один, два, три.

– Боже, – выдохнул Пенкин старший. – Я вспоминаю, – приподнявшись. – Это был эксперимент! – вытирая слезы. – Эксперимент, который многим стоил жизни.

Дожди тогда чистыми были,

А молнии били с водою с небес.

Под ними с улыбкой лица мы мыли,

И грозы несли нам сеянье чудес.

Тропинка, которая вела меня к дому,

Поросшая была цветами вокруг.

В лесу становилось спокойно любому,

И поднималось настроение вдруг.

отрывок из песни

„Я помню себя ещё в детстве“

композитор, поэт, исполнитель и бард

Геннадий Источник

2010 год н.э.

Дмитрий сидел и задумчиво смотрел в пол. Его взгляд постепенно уходил в левую сторону. Дыхание было не ровным. Тревожность читалась по его дрожащим рукам.