Мир моих мужей - стр. 21
Его руки и губы были всюду: на моей шее, ключице, груди, животе. Его язык легким взмахом кисти художника писал картины на моей коже. Мысленно следя за его направлением, я среди зажигающихся звезд видела узоры, вязи, волны.
Его хриплый шепот ласкал слух, окутывая меня невидимым покрывалом. Блеск в его необыкновенных, притягательных глазах подогревал мое возбуждение. Тяжесть его тела напоминала мне, что я отдаюсь самому смелому, рисковому, сильному дракону.
Он не переставал быть нежным, бережно разводя мои ноги. Не торопился заполучить свое и сбросить меня с утеса, чтобы избежать гнева дяди. Он наслаждался каждым мигом нашей близости. Медленно, плавно, любя заполняя меня собой. Подстраиваясь под меня. Гася мой страх. Держа потрясающий ритм толчков.
Канув в царство любви и удовольствия, я перестала бояться боли, высоты, разыгрывающейся грозы. Я была уверена, что даже дождь, превративший утес в скользкую покатую горку, не угробит меня. Потому что Эделиус поймает меня и вознесет к небесам, отчаянно рыча и извергая силы двух всесокрушающих стихий. И что бы он ни думал, кажется, я приручила одичалого дракона.
9. Глава 9
— Мы сбежим. Сегодня ночью, — решительно сказал он мне, и я самозабвенно кивнула.
Эделиус не собирался делить меня ни с Рэйном, ни с Арисом, ни с кем-то другим. Он сделал меня своей, и жадность затуманила его рассудок.
Моей задачей было очаровать Рэйна и Ариса последним танцем. Так, чтобы они опьянели от моей красоты, лишились сознания. А потом Эделиус унесет меня далеко, в Мертвый Угол, где нас никто не будет искать.
— Хозъяин вас любъит, — твердила Кассия, обряжая меня в шикарное синее платье из дорогого атласа.
Открытые плечи, подчеркнутый бюст, обтянутая талия и разрез на левом бедре делали меня воистину желанной. А от украшений было невозможно отвести глаз. Побрякушек мне всегда хватало. Но все они были подделкой, фикцией. Элий Уильфред не тратился сверх нормы. Обвешивал нас дешевыми изделиями, в которых отродясь не было даже полудрагоценного камешка. Рэйн же на мне не поскупился. Предоставил лучшие украшения с уникальными декоративными элементами — жемчугом, кораллами, бриллиантами. Никто до меня ими не владел. Я умела отличить новое от старья.
— Да, — пискнула я, ощутив укол совести, — хозяин меня любит.
От мысли, что я предала его и планировала побег с Эделиусом, стало тошно. Рэйн был груб, хамоват, жесток, но в отличие от элия Уильфреда, был щедр и заботлив.
За окном послышалась барабанная дробь. Мы с Кассией метнулись к подоконнику. К замку приближалась колонна — четыре знаменосца на конях впереди, статный шатен верхом на огромном звере и еще четыре знаменосца позади. Замыкали их повозки с бочками и коробами, а в алеющем закатом небе парили два ледяных дракона.
— Бра-а-ал, — восхищенно протянула Кассия, разглядывая северную зверюгу — огромную, мохнатую тушу, мощными лапищами ступающую по брусчатке.
Войдя в главный двор, колонна остановилась, барабаны стихли, а развевающиеся на ветру синие знамена с изображением белой восьмиконечной звезды, опустились.
Встречать принца Офланы вышли советники Рэйна. Сам он не торопился приветствовать гостя.
Спрыгнув с брала, шатен поправил синюю накидку, обрамленную мехом, и огляделся. Головы он не задирал, поэтому его лица рассмотреть мне не удалось.