Мир меняющие. Книга 1. Том 2 - стр. 5
Хрон подошел к детям, вытирая окровавленные губы – он тоже принял участие в пиршестве:
– Искупались, теперь садитесь, грейтесь, – взмахом руки зажег небольшую песчаную кучку, – Вы показали себя удачливыми рыболовами, голодными не останетесь. Я вас покидаю, несмотря на то, что мне бы очень хотелось познакомиться с вами поближе, особенно с вами, дружочки, – он указал на Кира и Вальда.
В глазах его появилось искреннее недоумение:
– Откуда вы взялись, а? Я, конечно, очень рад, что вы к нам присоединились, – кривая усмешка, обнажившая острые белоснежные зубы, – И мне гораздо упрощает дело, то, что вы здесь – просто подарок какой-то! Я скоро вернусь, и мы еще побеседуем, да, мои молчаливые друзья. До свидания, детки.
И исчез, оставив остолбеневших детей рядом с костром из полыхающего песка.
Вот тут нервы выжившей девчушки не выдержали, она плюхнулась на песок и заревела во весь голос. Мальчики окружили ее тесным кольцом, несмело утешая. Кир присел рядом на корточки, достал из кармана невесть какими путями попавшую туда маленькую тряпичную куклу и молча протянул ей. Рыдания утихли как по волшебству. Облегченно вздохнув, все упали на прохладный песок возле полыхающего без дров костра. Горевать о погибших спутниках долго не пришлось – голод давал о себе знать, да дети вовсе по-другому горюют о своих потерях. Взрослым может показаться такое отношение полнейшим бесчувствием – но нет, горе будет идти рядом с ребенком, всегда напоминая о себе, возвращаясь во снах, в играх, сопровождая взросление до того момента, когда маленький человечек становится большим и уже может одолеть то, что ранее просто убило бы. Потеря любимой игрушки в детстве равнозначна потере кого-то из близких – и то, и другое одинаково значимы в маленьком мирке.
Мальчики молча распределились – кто останется возле костра, а кто пойдет на рыбалку. Никто не устраивал истерик, не бился в нервных судорогах. Все было просто – надо думать о сегодня, потому как «завтра» могло просто не наступить. Голод подступил так, что в животах забурчало. Костер свой решили не разжигать – то, что могло гореть, сожгли вчера, отходить далеко, где темно и могли бы остаться дрова, никому не хотелось, пришлось пользоваться тем, что был зажжен. Драконы утихомирились и не лезли к детям, дремали, сыто покачиваясь, перекрыв выход из пещеры. Вальд и Эйб пошли к озеру и через короткое время уже несли немалый улов к костру – рыба была непуганой, рыбачили здесь очень и очень редко – можно даже сказать, что и никогда ранее. Как чистить рыбу никто не знал – в прошлый раз этим занимались старшие девочки, которых теперь не было. Поэтому сложили на угли костра и ждали, пока запахнет съедобно. Когда попробовали самую большую рыбку, она уже покрылась аппетитной корочкой, а снизу немного подгорела. Вытащили каждому по порции и накинулись на еду. Оголодав за время заключения, они никак не могли насытиться. Вальд помнил о том, как ему было плохо, но все же не мог остановиться – рыба казалась такой вкусной. Когда все косточки были обглоданы, дети молча уселись вокруг костра, глядя на пламя. Первым не выдержал Эйб, который немного осмелел – никто его не дразнил, никто над ним не смеялся и не прогонял, хотя тот плохой дядька назвал его уродом при всех: