Мир иллюзий мистера Редфорда - стр. 22

В день премьеры я приехала в театр к началу прогона, около пяти часов. Стоя за кулисами, я с восхищением следила за талантливой игрой актёров, особенно за игрой мистера Редфорда. Ещё меня до слез трогало пение хора и соло Кэтрин Бланш, исполняющий реквием.

За полчаса до начала спектакля Редфорд вернулся в гримерную и, надев костюм для первого акта, сел перед зеркалом, готовый к нанесению грима. Я заметила его волнение, о котором прежде никогда не задумывалась. А Редфорд действительно очень переживал и с трудом пытался сохранять видимость спокойствия. Однако, когда я стала наносить грим, и он заметил, что у меня дрожат руки, он перестал притворяться.

– Стало быть, и вы волнуетесь? – спросил он, тяжело вздохнув.

– Да, я всегда переживаю в такие моменты, – призналась я, – как и тогда, у меня дома…

– Казалось бы, отчего вам-то беспокоиться? – Я услышала дрожь в голосе Редфорда. Впервые я видела его в таком состоянии. Слова его прозвучали неестественно, как если бы он усилием воли пытался предать себе уверенности и спокойствия.

– Возможно, я не так переживала бы, если б передо мной сейчас сидел кто-то другой.

– Ах, Эмми, это все ерунда! – бросил он. – Отвлеки меня чем-нибудь, и можно мы будем на «ты»?

Я немного растерялась от столь неожиданного предложения.

– Как вам удобно, мистер Редфорд.

– Дэвид, можно просто Дэвид, – сказал он, с трудом пытаясь улыбнуться. – Но только не Дэйв! Ненавижу, когда меня так называют.

– Хорошо, – ответила я, подводя ему веки. Для первого акта грим был лёгким, и я довольно скоро закончила его. Редфорд встал, посмотрел в зеркало и с вымученной улыбкой поблагодарил меня. Затем он прошёлся по комнате, потом сел на диван и снова стал ходить из угла в угол. Наконец приблизился ко мне и, оправив прядь выбившихся на лоб волос, серьезно спросил:

– Как думаете, у нас все получится? Мы хорошо отрепетировали, ведь правда?

– Я и не сомневаюсь, мистер Редфорд, – уверенно ответила я. Мы все же остались на «вы». Возможно, потому, что были довольно мало знакомы, и обоим было неловко говорить друг другу «ты».

– Боже, отчего же я так переживаю?! – Редфорд упал на диван и, закрыв глаза, несколько минут просидел неподвижно. Когда он открыл их, то уже был готов выйти на сцену.

– Зрители уже собрались, – сказал он, – скоро мой выход. Пора! Вы ведь тоже будете смотреть спектакль?

– Да, конечно, – с готовностью отозвалась я.

Несмотря на переживания мистера Редфорда, первый акт он отыграл блестяще, словно это и не он волновался несколько минут назад, нервно шагая по своей гримерной. В антракте Редфорд вернулся совсем другим человеком. Он был окрылён овациями и теперь с нетерпением ожидал второго акта. Переодевшись, Редфорд попросил нанести ему новый грим.

– Тебе понравилось, Эмми? – спросил он, снова перейдя на «ты».

– Вы были великолепны, мистер Редфорд,– я стушевалась и опустила взгляд.

– Дэвид, – мягко поправил он. – Правда, давай на «ты»? Мы ведь не в светском обществе, а в театре. Да и потом, мы ведь почти ровесники, сколько тебе лет?

Это был не самый тактичный вопрос, но все же причин скрывать эту информацию у меня не было, да и дружеский тон Дэвида все больше подкупал меня.

– Двадцать два, – ответила я.

– И мне, – улыбнулся Редфорд. – Так что, мы на «ты»?

– Да, – со смущённой улыбкой ответила я.