Мир иллюзий мистера Редфорда - стр. 24
Еще при входе Редфорд познакомил меня, отца и Питера с директором театра мистером Эдвардом Линном. Узнав, что я являюсь художником по костюмам, эскизы которых мистер Редфорд носил ему на согласование, мистер Линн похвалил мой вкус и с добродушной улыбкой добавил:
– У вас большое будущее, мисс Палмер, особенно в команде с мистером Редфордом. Он знаете ли, притягивает удачу, да! После его «Игрушки теней» продажи выросли в два раза, а теперь «Скульптор» сулит театру огромную прибыль!
– Я рада, что смогла быть причастной к этой премьере, – я переглянулась с Дэвидом.
– Мистер Редфорд, всегда к вашим услугам и к услугам ваших друзей, – с любезной улыбкой заметил директор и, кивнув нам, заговорил с другими гостями.
Мы прошли к столу. Дэвид представил нам своих знакомых, один из которых особенно запомнился мне. Звали его Брайан Ван де Вальд. «Для друзей он просто Брайан», – сказал мне Дэвид.
Пока мы ждали, когда подадут закуски, Редфорд рассказал, что мистер Ван де Вальд довольно известный музыкант. Он обладал весьма неординарной внешностью и имел безукоризненный вкус. Редфорд охарактеризовал своего знакомого как одного из самых известных денди Лондона. Говорил Ван де Вальд немного в странной манере, словно мурлыча песенку. Мне показалось, что у него был легкий французский акцент. Редфорд подтвердил мою догадку, заметив, что его приятель несколько лет прожил в Бельгии.
– Он весьма эксцентричен, – негромко добавил Дэвид.
Редфорд был ближе всех ко мне и свои замечания делал в полголоса, так, чтобы остальные не могли его слышать. Отец и Питер занимали места слева от меня, но не были свидетелями нашего с Редфордом разговора, будучи вовлеченными в беседу с этим самым Брайаном Ван де Вальдом.
– Но голос у него прекрасный, – между тем продолжал Дэвид, – и, знаешь, песни у него тоже интересные. Здесь я собрал много талантов: и музыкантов, и поэтов, и художников. Творческие люди меня вдохновляют. Надеюсь, тебе придется по душе наша компания.
Брайан оказался горячим поклонником «Мира иллюзий» и, узнав, что мой отец тот самый мистер Палмер, заверил нас, что стать фокусником было мечтой его детства, и он не единожды бывал на наших представлениях.
Среди приглашённых был и супруг Камиллы. Он оказался довольно известным премьером балетной труппы Ковент-Гардена. Камилла также выступала на сцене Королевского театра и недавно была возведена в ранг первой солистки. Ева же танцевала в кордебалете, но примерно полгода назад была повышена до солистки. Редфорд взял себе в спектакль довольно известных танцовщиц, чем привлёк к своей постановке ещё большее внимание. Я уже не говорю о Кэтрин Бланш, которая была известна не только в Ковент-Гардене, но и в театре Ла Скала. Ее супругом был режиссёр, поставивший недавно оперу с ее участием. У нашей оперной дивы было уже двое детей, но, разумеется, в ресторан их не повезли, а оставили дома с гувернанткой. Для меня казалось честью быть представленной таким людям и работать в одной команде с солистами Ковент-Гардена. Единственный человек, общество которого вызвало во мне какие-то неприятные ощущения, был лорд Кростер. Его высокое положение в обществе и членство в Парламенте как-то не очень сочеталось с богемной компанией Редфорда. Наблюдая за лордом, я обратила внимание, что он все время искал внимания Евы.