Мир Аматорио. Неделимые - стр. 44
Очередной тошнотворный комок подкатывает к горлу. Надеюсь, Киллиан не слышал ночью мой плач.
Я откашливаюсь и стараюсь придать своему голосу не такой обреченный оттенок.
– Да, – отвечаю. – Скоро спущусь.
– Мы с Фрэнком будем ждать тебя внизу.
В коридоре раздается звук удаляющихся шагов. Я поднимаюсь с кровати, и у меня кружится голова. Медленно вдыхаю и выдыхаю, стараясь привести себя в норму. Мне нужно переключиться на что-то другое, иначе мои душераздирающие мысли съедят меня живьем.
Я бросаю взгляд на окно. Небо затянуто дождливыми тучами, сильный ветер раскачивает верхушки деревьев в саду. Похоже, плохая погода из Бостона добралась до Нью-Йорка.
Иду в ванную и принимаю душ. Завернувшись в полотенце, возвращаюсь в спальню и смотрю на себя в зеркало. Этой ночью мне удалось поспать от силы пару часов, и темные круги под глазами – прямое тому доказательство.
В любой другой день я бы попыталась освежить лицо макияжем. Но у меня нет на это энергии. Все, на что я способна – нанести немного водостойкой туши на ресницы.
Из гардероба достаю черный блейзер прямого кроя, того же цвета блузку и брюки. Одевшись, я просовываю ноги в черные туфли и напоследок смотрю на свое отражение.
Выгляжу так, будто отправляюсь на похороны. И это подчеркивает траурный взгляд.
Обычно женщины стремятся выглядеть эффектно перед разводом. Они хотят, чтобы бывшие мужья изъедали себя, увидев, кого они потеряли. Но у меня нет и доли подобных намерений.
Меньше всего мне бы хотелось причинять Кэшу боль от чувства потери. Все, что я хочу – извиниться за свою ложь. Точнее, сказать ему правду.
Я люблю тебя.
Меня отвлекает от мыслей приглушенный скрежет за дверью. Я открываю ее, и в спальню заходит Голди.
Уткнувшись влажным носом мне в руку и облизнув ее, он занимает привычное место рядом с кроватью. Его карие глаза-бусинки устремляются на меня, и в них я читаю просьбу остаться.
– Мой мальчик, мне нужно идти, – говорю я, и каждое слово невыносимой тяжестью давит на плечи.
В ответ Голди переворачивается на спину и демонстрирует живот. Его глаза смотрят на меня с озорством, словно спрашивая: «Разве существуют дела важнее, чем погладить мое прекрасное пузико?»
Улыбнувшись, опускаюсь перед ним на колени и чешу его живот.
– Вот теперь мне точно нужно идти, – выпрямляюсь в полный рост.
Спустя несколько минут я спускаюсь в гостиную. Обеденный стол накрыт к завтраку, Фрэнк и Киллиан что-то тихо обсуждают. При виде меня они замолкают. Я чувствую, как невидимое давление оседает в воздухе.
Издав тихий вздох, я направляюсь к ним. Сначала останавливаюсь рядом с Фрэнком и наклоняюсь, чтобы поцеловать его в щеку. Затем подхожу к Киллиану и обнимаю его со спины, зная его категоричное отношения к поцелуям и прочим проявлениям ласки.
– Я думала, в это время ты должен быть у себя в офисе, – говорю я.
– Решил провести день с семьей, – отзывается Киллиан.
– Это я его попросил, – встревает в разговор Фрэнк. – В этот день тебе нужно, как можно больше поддержки.
«И давления», – хочется добавить мне, но я не произношу этого вслух.
Знаю, что Фрэнк желает мне лучшего. Но его чрезмерная опека имеет обратный эффект. Я должна сама решить, что мне делать со своей жизнью. Тем более я способна доехать до здания суда без конвоя в лице брата и его людей.