Мир Аматорио. Неделимые - стр. 46

Я торможу и выбираюсь из машины. Ко мне мчится Голди, пока со всего размаху не утыкается передними лапами в мою грудь. Мне удается с трудом сохранить равновесие и не свалиться на землю.

– Малыш, все хорошо, – я глажу его.

Обнимаю Голди, чувствуя, как лихорадочно бьется его сердце. Он принимается облизывать меня, выражая свою любовь.

– Мы полетим домой. В Мельбурн. Ты же хочешь туда вернуться вместе со мной? – я обхватываю его лапы и смотрю ему в глаза. – Знаю, что хочешь. Обещаю, мы вернемся туда. И все будет, как раньше.

У меня щемит в груди, когда я осознаю, что обещаю невозможное. Как раньше уже точно не будет. 

Нью-Йорк

Я сижу во главе стола и слушаю тиканье настенных часов. По правую сторону от меня сидят Фрэнк и Киллиан. Напротив них занимают места двое мужчин. Папа сказал, что это лучшие адвокаты в Нью-Йорке, и он им полностью доверяет.

С тех пор как мы оказались в кабинете, они все время молчат. Похоже, эти люди в числе тех, чье каждое слово имеет слишком высокую цену. Об этом же говорят их дорогие костюмы, сшитые на заказ.

– Черт возьми, где он?! – нетерпеливо спрашивает Фрэнк. – Он опаздывает уже на восемь минут.

По его интонации я догадываюсь, что папа сделал над собой немало усилий, чтобы сказать «он» вместо «сукин сын» и «ублюдок».

– Надеюсь, этот придурок не придет, – заявляет Киллиан с привычной невозмутимостью. – Я поспорил с Оуком на сотку.

Я моргаю. Что?

– Киллиан! – я с возмущением смотрю на брата. – Ты делаешь ставки на моем разводе?!

С той же невозмутимостью Киллиан пожимает плечами.

– Почему бы и нет, – отзывается он.

– Вчера у меня был телефонный разговор с его отцом, – говорит Фрэнк. – Маркос обещал, что он явится в суд.

– Так или иначе, у меня есть дела поважнее, чем ждать всяких придурков. Я сижу еще пять минут и ухожу, – Киллиан смотрит на меня. – Советую тебе поступить так же. Алекс и Майкл решат все без нас, – он обращается к адвокатам. – Нам ведь необязательно присутствовать на заседании, верно?

Один из адвокатов кивает.

– У нас есть все согласия и доверенности. Вы можете уйти прямо сейчас.

В этот момент я слышу приглушенный звук шагов в коридоре. Он становится все громче и громче, пока дверь не раскрывается, и в кабинет без стука входит Кэш.

Его взгляд находит мой, и в нем я вижу тепло и еще много эмоций, похожих на тоску, отчаяние и надежду. Мы смотрим друг на друга, и я с трудом отвожу взгляд. Но на сетчатке отчетливо сохраняется его образ.

Темно-каштановые волосы.

Кожаная черная куртка, блестящая от капель дождя.

В руке мотоциклетный шлем.

И синие пронзительные глаза.

– Ты опоздал на десять минут, – с упреком говорит Киллиан.

Я поворачиваюсь и наблюдаю, как Кэш проходит вглубь кабинета. Его походка представляет собой уверенное заявление. Скучающим взглядом он окидывает адвокатов, прежде чем оставить шлем на столе.

– Ты не слышал, что я сказал? – настойчиво повторяет Киллиан. – Ты опоздал на десять минут.

– Если ты ждешь от меня извинений, то их не будет, – Кэш отодвигает стул и садится в другой конец стола.

Мы оказываемся друг напротив друга. Его взгляд снова останавливается на мне. В нервном жесте я откидываю за спину волосы и прикладываю руку ко лбу.

Я не могу думать о Кэше без слез. Что говорить о том, когда он сидит от меня в нескольких футах?