Минуты между нами - стр. 29
— Этот инвалид тебе дороже меня?
— Он мой брат, не забывайся!
— Отлично! Просто замечательно! — Громова тут же перестаёт ластиться ко мне и недовольно надувает губы. — А что, сиделки вымерли все?
— Уль… — мотаю головой.
Что толку ей объяснять! Всё равно не поймёт!
— Бесит меня твой брат! — отчаянно шипит Громова. — У самого жизни нет, так ещё и нам вечно палки в колёса вставляет!
— Ты нормальная вообще?! — закипаю, позабыв, куда шёл.
— Давай, Кротик, расскажи ещё, как ты его любишь! — Уля ехидно лыбится, окончательно выводя меня из себя. — Так любишь, что скрываешь его ото всех!
— Я тебе уже объяснял, почему…
Хватаюсь за голову: я так и знал, что рано или поздно Громова использует свой главный козырь против меня.
— А я тупая, ты забыл?
— Уль, не надо!
До остановки остаётся метров десять, но я замираю на месте как вкопанный. Хочу послать Громову далеко и надолго, но понимаю, что в ответе не только за себя. Я уже всё это проходил: всеобщую жалость, чужие подколы, которые не могу пропустить мимо ушей, а значит, снова драки, звонки домой из школы, срывы отчима — я сыт этим по горло! Именно поэтому мы и переехали полтора года назад в этот городок, где никто толком ничего не знает о нашей семье и наших проблемах. Именно поэтому я молчу, скрывая Ваньку за семью печатями от злых языков.
— Мне осточертели твои проблемы, понимаешь?! — Уля хмурится и повышает на меня голос. — У тебя на всех есть время: на брата, на футбол, на друзей — только не на меня!
— Раньше тебя всё устраивало, разве нет? — Я готов рассмеяться в лицо Громовой, если только заикнётся о великой любви. Мы оба знаем: перегорело, так и не засияв.
— Раньше! — повторяет за мной Уля. — Раньше ты был намбер ван, а сейчас — так, середнячок!
— Ого! — Я всё же сгибаюсь пополам от смеха. Правда, на душе ни хрена не весело. — И кто же у нас теперь номер один, а, Уль? Поделишься?
Громова чувствует, что на эмоциях сболтнула лишнего, и начинает растерянно озираться по сторонам.
— Я жду, родная!
— Да хотя бы Лихачёв! — отчаянно бросает она, зацепившись взглядом за его одинокую фигуру на парковке.
— Ну так и вали к нему! — развожу руками. — Думаешь, зареву? Хотя стой! Жаль тебя огорчать, да только вакантное место рядом с новым лидером отошло Ильиной! Так что участь твоя, Улечка, весьма незавидная: прозябать со мной или вообще скатиться в забытье в объятиях какого-нибудь прыщавого очкарика. Выбирай!
— Кро-оти-ик, —испуганно тянет Громова. — Ну ты чего агришься?
— Да хорош уже меня Кротиком называть! Достала!
— Дань… — покачивает головой стерва и виновато опускает лживый взгляд. — Я погорячилась. Прости. Мне же никто другой не нужен, только ты!
— Ладно, проехали! — раскачиваясь на пятках, пытаюсь усмирить гнев. Только войны с Громовой мне сегодня не хватало, да и вообще я дико устал!
— Я, наверно, к себе пойду, — продолжает бубнить себе под нос Ульяна. Наверно, ждёт, что я начну её отговаривать, только сегодня в своей глупости она зашла слишком далеко. Поэтому сухо киваю и остаток пути до остановки преодолеваю в гордом одиночестве.
Домой я захожу всё в том же дрянном настроении. Мне снова хочется всё бить и крушить, но вместо этого я вынужден лицезреть, как Валера выкатывает мамин чемодан в прихожую, и битый час выслушивать наставления.