Минус одна минута. Книга третья. Последняя земля - стр. 30
– Хозяин, что это было, вы поняли?
Тимофей оглянулся и досадливо поморщился:
– Ладно, заходи уж…
Герман прикрыл за собой дверь и уставился на хозяина в ожидании ответа.
– К нему приходил не я, – отрывисто произнес Тимофей, внимательно разглядывая эктора – будто бы решая, стоит ли говорить ему что-то еще.
– А кто тогда?
Тимофей открыл было рот, чтобы ответить, потом задумался, продолжая сверлить Германа недоверчивым взглядом.
Герман ждал, старательно скрывая нетерпение – а то вдруг хозяин рассвирепеет и прогонит, так ничего и не объяснив…
– Потом поговорим, – в конце концов сказал Тимофей, обмякнув до состояния своей прежней разбитости.
– Вы уверены, что не хотите… – осторожно начал Герман, но Тимофей сердито рявкнул:
– Уверен! Вали отсюда! Совсем обнаглел…
Разочарованный Герман поспешно исчез.
Черт возьми, удалось. Все удалось.
И как всегда – бойтесь ваших желаний, ибо они исполнимы… Как он мог не подумать о том, что теперь любой сможет понять?!. Ничего не скажешь, кретин – ничем не лучше Стаса.
Да нет, получается, Стас умнее: тот всего лишь добровольно расстался со своим преимуществом. А тут куда хуже получается… Будто по собственной воле встал голым на площади, и теперь все окрестные придурки могут ходить, рассматривать, делать выводы и злорадно ухмыляться.
Хотя… Может, все не так и плохо? Придурки-то тоже ведь не одетыми ходить будут. А главное – Стас. Стас и его прихвостни – члены Совета. В конце-то концов, именно это было главной целью…
18.15. За три дня до…
…Найти хоть кого-то из членов Совета оказалось довольно непросто. В поселке переселенцев Стасу сказали, что Буряк здесь не ночевал давным-давно. Это было удивительно: прежний дом Буряка рассыпался в пыль одновременно с Долиной, и ночевать ему было вроде как больше и негде.
Зато каждый из тех, к кому обращался Стас, только что видел Зинина, но, к сожалению, понятия не имел, куда тот направился. Стас почти час безуспешно бродил по поселку, институту и общежитию в поисках заблудшего историка, но махнуть рукой на продолжение поисков никак не мог: боялся, что его решимость понемногу растает, если не реализовать ее прямо сейчас.
Зининский дом на Равнине во время дестабилизации нисколько не пострадал: может, эти два диссидента сейчас там? Этот вариант был очень похож на последнюю надежду, и Стас без особого желания полез в самолет.
К его несказанному облегчению, диссиденты оказались действительно там и не слишком обрадовались появлению Стаса. Когда его долговязая фигура возникла в гостиной (друзья, конечно, не сочли нужным запереть входную дверь), они замолчали и угрюмо уставились на непрошеного гостя.
Стас помолчал немного, в последний раз перебирая в голове доводы в пользу своей полной откровенности, а потом решительно заявил:
– Извините, если я вам помешал перемывать мне косточки, но мне вообще-то плевать. Вы, помнится, хотели знать, почему все начали бегать в Совет? Слушать-то будете, или я обратно полетел?
Те переглянулись, и Зинин молча указал Стасу на кресло довольно аскетичного вида. Тем не менее, Стас с удовольствием почувствовал, что обстановка потеплела, несколько приблизившись к их прежнему, дореформенному общению.
…Когда он закончил свой рассказ, все трое долго молчали. Потом Буряк, пожав плечами, произнес куда-то в пространство: