Мгновение полёта в пустоте - стр. 9
Она хотела встать и уйти, а я не пустил, не отпустил руку, которую держал. Она плакала, в реальности плакала и мне было больно от её слёз, а ведь думал, что закостенел, что уже не пронять меня, не задеть, взрастил циника внутри. При этом и сам не знал, когда стал таким мерзавцем, словно душа умерла.
Но какая душа? Я её продал, когда пошёл на поводу у желания зарабатывать, а не творить. Пытался доказать, что творец не всегда голодный и бухой, что можно быть… каким? Хрен — нельзя. Надо делать так, как говорят, и тогда будет тебе счастье, а на то что ты там хочешь – плевать! Мне даже запретили писать в течении десяти лет книги под своим реальным именем, точнее писать-то пиши, но выкладывать — про это забудь. По хорошему на бумажке – десять лет Константин Горов не существовал, как и не согласованные с агентством мои производные, и не имел никакого права двигать своё собственное творчество.
И вот соприкоснулся с тем, что было той моей реальностью. Полной этой самой души, тепла, нежности, надлома и поддержки. И я отчаянно захотел этого, вернуть, снова ощутить.
Потянул её руку на себя, резко, она не удержалась и я поймал, поймал и прикоснулся к шее, отпустил руку, обнял за талию. Вдарило так, что сам не поверил, ничего же особенного, но притянул к себе и поцеловал – у неё вкус кофе с карамелью и слезами. Безумие этого момента было острым, уничтожающим меня в ничто. Вот сейчас опьянел, вот тут уже водка была водой…
Она выдохнула мне в губы, совершенно сметающий меня стон.
— Звёздочка, – я бы не смог отпустить, если бы попросили. Не смог. Сейчас просто наплевать – окунулся в потрясающие сознание чувства. Голову вырубило, внутренности скрутило. Офигенное чувство пацана.
Она запаниковала, снова ворвался во взгляд страх, диковатый, но я видел, что внутри билось желание, она откликалась. По сути мы были незнакомцами, но при этом знали друг о друге очень много, странно – не личных фактов там, а эмоции, слова, которые складывали в предложения, задевая друг друга, даря чистые чувства радости, сопереживания, поддержки, любви… я её любил. Своё маленькое доброе приведение. Любил безумно и, когда потерял, обидев, себя уничтожил вместе с ней. И именно это стало отправной точкой, откуда начал свой путь ненавистный мне Владислав Горелых.
— Ко мне, – дёрнул я её за собой, вставая. Мелькнула мысль об Алине, но нет, скорее всего эта обдолбанная коксом идиотка будет разводить Рената, а этот мудак обязательно поведётся. Рисковать, проверяя, не хотел, но это было проще всего, потому тащил свою звёздочку с собой в бездну, даже понимая, что ей будет там хуже, чем мне, но она будет светить, мне будет.
На площадке ниже устроили вечерний движ – уже всем было наплевать на всё. Какие-то выступления, туса для народа, у которых были особые пропуска, а мне надо было срочно туда, где были проходы из бизнес части комплекса в сторону отеля. Строго по пропускам. Я постебался, когда сказал, что не найду туда дороги. Тут в кашу будешь, а найдешь…
— Костя, подожди, – попросила она, когда я затянул её в эту “вип-зону”. — Я не…
И мне не нужно было просить, не нужно было уговаривать – я просто ещё раз её поцеловал. Плевать, что это такое, вообще сейчас не до этого, не до ковыряния в своих мыслях, мозгах, не до сомнений, её метаний так и подавно – я всё решил. Я сделает свою звёздочку своей. Сейчас. И не отпущу. Несло на эти скалы, волнами бесконечно беспокойного моря, сильного и яростного, но мне было отчаянно надо. Надо было опьянеть ещё сильнее.