Меж двух огней - стр. 3

— Плачь, — шелестом волн прозвучал голос Карины. — Говорят со слезами уходит боль…

Моя боль покоилась в глубине души и разрывала её в клочья. Я не видела перед глазами ничего, что могло бы меня выдернуть из этой беспроглядной пелены безумия, где я сейчас находилась в одиночестве.

Потому что Кир ушёл.

Бросил меня одну.

Слишком неидеальную и несоответствующую такому совершенству, как он.

И тем противней было осознавать, что он даже не нашёл времени, чтобы сказать о своём решении мне в лицо. Я ведь ничего не сделала бы. Я даже не смогла бы перечить, потому что когда любишь — желаешь счастья любимому, и плевать — с кем оно. Его новое счастье.

Спасибо что читаете мою историю! Я буду вам благодарна, если вы поставите звёздочек и добавите историю в библиотеку, ведь ваша поддержка помогает мне писать быстрее

3. Глава 3. Слишком много воспоминаний

Кир! Все мысли мои занял…

Пропитал их своим ладаном в своём дорогом Шанель.

От воспоминаний никуда не деться, и почти все они приносят боль. А после того, как до меня дошло, что вот так, внезапно такие вещи как свадьба не случаются, и, значит он мне давно уже изменял, стало противно.

К моральной боли примешалась брезгливость и жалость. К себе, разумеется. Эх, бедная я разнесчастная!

Снова слёзы.

Неправильные, острые, жгучие.

Хочется пойти и отмыться от всех прикосновений и поцелуев Кирилла. Предатель! Измарал меня, а я, дурочка, и уши развесила. А ведь многие в отделе, где я работаю, недоумевали, с чего это мне такое счастье привалило, в виде заместители начальника нашего отдела. Хотя теперь и я вот задумалась — с чего? Да и счастье ли?

Носящиеся в голове мысли периодически сталкивались и выдавали совсем уж странные результаты. Например, подумалось, что, может, это я виновата? Хотя в чём? В том, что этот подлый шакал, так искусно притворяющийся львом, главным самцом прайда, больно укусил и отшвырнул, хотя до этого обещал заботу и всё, что там полагается в семейных отношениях? Вот уж нет! Может я и не идеальна, по каким-то там критериям, но можно было тогда просто расстаться, а не морочить мне голову своими «люблю, трамвай куплю…». Я же не дура, и могу понять, что ну так случается и люди друг другу могу не подойти, разонравиться, и вообще. Но вот предательство ничто в моих глазах оправдать не может.

Карина временно отдала мне свою спальню и оставила, не беспокоя. Мне надо было выплакаться, и она это понимала. Чай сладкий мне только сделала и оставила на тумбочке у кровати. За что я была ей очень благодарна. Блистер с успокоительными лежал рядом и смотрел укором. Но нет.

Глаза, из-за долго непрекращающихся слёз и того, что я их тёрла, стали щипать. И надо бы пойти умыться, но я боюсь заглядывать в зеркало. Представляю, какая я там сейчас раскрасавица: тушь потекла, и то, что от неё осталось, наверняка создало зловещую боевую раскраску. Хотя, боевую ли? С кем и ради чего сражаться? За Кира? Обойдётся, предатель! Не дождётся! Не нужен!

Всё это я не стесняясь выкрикивала в подушку. Вот уж кто всё стерпит. Даже побить её можно, не то, что покричать в её мягкий бок. И всё же в ванну бы надо попасть. Смыть с себя всё.

Я стояла под тугими струями воды и царапала себя ногтями. Мне хотелось вылезти из этой кожи, которая помнила отпечатки его прикосновений. Он клеймил ими меня так же, как и поцелуями.