Метаморфозы - стр. 34
Славик подрос, но Надежда Васильевна не вернулась на работу в школу. Она решила посвятить себя внуку. Сказался эффект третьего поколения, согласно которому внуков любят обычно больше, чем собственных детей. И не было в доме взрослого, который бы ни восхищался, умело воспитанным ею мальчиком. Одно плохо – не было во дворе сверстников Славика. И тут появилась она.
Возвращаюсь я однажды со службы и вижу во дворе такую картину. Молодая, дородная русская красавица во вкусе Кустодиева подметает пешеходную асфальтированную дорожку, а за подол её цветастого летнего ситцевого платья держится девочка лет четырёх, как две капли воды похожая на мать – её миниатюрная копия. Она пугливо озирается по сторонам, чувствуется, что всё здесь для неё ново и непривычно. У неё вид напуганного зверька, готового в любую минуту спрятаться, убежать. Мать что-то ей тихо говорит. Видимо, успокаивает. Пытаюсь ласково заговорить с девочкой, но она застенчиво прячет лицо в подол материнского платья. Оказывается: в нашем доме поселилась семья нового дворника. Прежний, проработав положенный срок, получил постоянное жильё и из временной, ведомственной, квартиры уехал. Тамара, оформившись на эту работу, поселилась в ней вместе с мужем и маленькой Ирочкой. Семья по лимиту приехала в Ленинград из Костромской области, в поисках счастья в большом городе. В колхозе Тамара работала на свиноферме, её муж был механизатором.
Потекли дни. Тамара добросовестно выполняла свою работу, Ирочка крутилась возле матери – «помогала». Во дворе теперь стала часто красоваться новенькая «Волга» с шашечками. Это заезжал домой муж Тамары Фёдор.
Наверное, больше всех новым жильцам обрадовался Славик – у него появилась подруга-сверстница. Уже при первой встрече он предложил ей на выбор все свои мальчишечьи игрушки – машины разных моделей. Она принесла из дома сильно потёртую, набитую ватой, лишённую всякой одежды, с волосами из пакли и одним глазом куклу Машу, посадила в кузов самого большого грузовика, и они вместе со Славиком стали катать её по двору. Развитый не по годам мальчик сразу взял шефство над Ирочкой. Он учил её строить дома и крепости из песка, рассказывал о своих игрушках, встречающихся им насекомых и птицах, читал сказки, а она слушала его с раскрытым ртом и широко распахнутыми необыкновенно синими с длинными ресницами глазами. Для неё родившейся и выросшей в маленькой деревушке, затерянной среди лесов и болот, всё было ново и интересно. Ирочка быстро осваивалась. Дети подружили и стали неразлучными. Надежда Васильевна, постоянно присутствующая рядом с детьми, взялась за воспитание Ирочки. Тамара, работая во дворе, с радостью и благодарностью наблюдала, как её дочь на глазах приобщается к культуре большого города: учится правильному русскому языку, вежливости, отзывчивости, взаимоотношениям с людьми – познаёт городскую жизнь. Дети обучаются быстрее взрослых. Прошёл год, и Ирочка стала не так разительно как вначале отличаться от Славика. Иногда во дворе встречались и родители, они тоже познакомились и, несмотря на большую разницу в общем развитии, между ними установились тёплые отношения. Воспитанные и тактичные родители Славика ничем не проявляли своего относительно высокого социального статуса, держались ровно и просто с Таней и Фёдором, а те видели разделяющее их и в друзья не напрашивались. Более того, я не раз наблюдал их подчёркнуто почтительное отношение к родне Славика, и даже некоторое подобострастие, униженность, желание чем-то угодить, отблагодарить за заботу об Ирочке. Они с обожанием смотрели на коренную петербурженку Надежду Васильевну, сохранившую многие традиции жителей Северной Пальмиры: рафинированную вежливость, доброжелательность, сочувствие и сопереживание; восхищались общей культурой семьи; учёными званиями и степенями, музыкальностью её членов. Чувствовалось, что в глазах Тани и Фёдора семья Славика является недостижимым образцом для подражания. Думаю, что они наедине мечтали увидеть в своей выросшей дочери нечто подобное. Слишком в различных условиях родились, росли и воспитывались эти люди!