Месяц на море - стр. 3
Колесников промолчал, только оттопырил нижнюю губу. Виола еле слышно вздохнула и принялась за бешбармак. Какое-то время стояла тишина.
– Тоже очень вкусно, – ровным голосом произнесла Виола.
– Сейчас небольшой перерыв, а потом… Пломбир с сицилийскими апельсинами.
– Сицилийскими? – удивилась женщина.
– Да, – чуть растерялся Колесников. Апельсины были испанскими, но «сицилийские» звучало эффектнее.
– Хочется покурить, – произнесла Виола. – Я выйду на балкон? А ты пока доедай.
Она встала, прошла в прихожую за сигаретами.
Колесников поморщился. Ему было неприятно, что Виола вот так бросила его за столом. «Плохое воспитание. Нет, простота нравов!» – отметил он про себя.
– Сережа, понимаю: поступаю невежливо. Но я просто сейчас в обморок упаду – так курить хочется!
– Ой, брось. Спорим, не упадешь?! Спорим, что это тебе кажется? Кстати, тебе какой кофе сделать? Может, капучино? Или черный, американо? А могу просто кофе с молоком. Как раньше у нас продавали. – Колесников собирался продолжить разговор, как бы не замечая, что Виола уже держит сигарету и с нетерпением ждет, когда можно будет закурить.
– Сережа, на твой вкус! – ответила Виола и вышла на балкон.
«Совершенно не умеет себя вести. А все оттого, что в этом своем травматологическом пункте подрабатывает. А там эти санитары-мужланы. И фельдшеры», – подумал Колесников. Он не хотел признаться самому себе, что специально задерживал Виолу разговором.
Через какое-то время он присоединился к ней. На балконе было солнечно. Город лежал в дымке, со стороны залива ползли облака.
– Смотри, опять дождик будет, – сказала Виола. – И это хорошо. К осени над привыкать постепенно. Что такое – жара под тридцать градусов уже неделю стоит.
– Ужасный климат, – резко сказал Колесников.
– Мне кажется, что без этого, как ты выразился, «ужасного» климата город был бы другим.
– Да, более подходящим для жизни.
Виола посмотрела на него.
– Сережа, поверь, ты не видел городов, непригодных для жизни. А такие есть, – Виола рассмеялась, – я поездила, я знаю. Например, Мехико. Что с того, что юг и солнце?!
Колесников промолчал.
– Тебе не интересно, какой климат в Мехико? – поинтересовалась Виола.
Сергей Мефодьевич поджал губы. Виола внимательно посмотрела на него и спросила:
– Кстати, почему ты увернулся, когда я захотела тебя поцеловать? Ведь уже прошел год. Прошел срок, который ты назвал необходимым, чтобы иметь право поцеловаться и вообще… – Виола улыбнулась. Но не смущенно, а скорее ехидно.
– Если ты могла заметить, по этому поводу мы и собрались, – холодно отвечал Колесников. – А что касается целоваться… Ты знаешь, я здоровый мужчина, мне не чужды желания. Но…
– Что – «но»? – повернулась к нему Виола.
– Давай на эту тему не будем говорить на балконе, – сказал Колесников, – а то соседи с удовольствием развлекутся за наш счет.
Они вернулись в квартиру, прошли на кухню. Виола села за стол. Сергей Мефодьевич принялся подавать десерт. «Могла бы помочь, между прочим, – подумал он. – Домашняя женщина кинулась бы помогать. Хотя бы для того, чтобы понравиться. А Виола…»
Колесников понимал, что его гостья далека от таких мыслей. Во-первых, она и так понимала, что нравится. Во-вторых, не терпела притворства. А в-третьих, особо не стремилась замуж, несмотря на возраст и одиночество. Близких у Виолы не было. Пока Колесников сновал по тесной кухне, Виола рассматривала чашку.