Место Карантина - стр. 14
Нестор вновь смотрит вниз – не иначе, в мой файл. Потом поднимает глаза и продолжает: «Итак. Четырнадцать миллиардов лет назад ваша брана, сделавшись трехмерной, раздулась в огромный пузырь, на котором кипело море мельчайших кирпичиков вещества, возникавших и тут же убивавших друг друга. Тогда несовершенство вновь дало о себе знать: в процессе рождений и аннигиляций счет не сошелся, как в колоде, над которой потрудился шулер. Некоторые кварки остались жить, их оказалось больше, чем антикварков – на одну миллиардную часть. Немного, казалось бы, но и этого хватило – и асимметрия определила вашу судьбу, Тео, не только позволив создаться всему материальному, но и заворожив вас как исследователя. Именно преобладание вещества над антивеществом стало вашей первой идеей фикс!»
В правом верхнем углу экрана появляется картинка с тремя кружочками разных цветов, соединенных волнистыми линиями. Под ней – таблица чисел.
«Унитарная матрица смешивания», – бормочу я.
«Да-да, – кивает мне Нестор, – такое не забывается», – и издает какие-то странные звуки. Не сразу, я понимаю, что он смеется.
«Шутка, – сообщает советник. – Но вам было не до шуток. Вы вгрызлись, как в базальтовую твердь, в свойства самой ранней из материй, что возникла в считанные мгновения после начала вашего мира. Вспоминайте: из кварков, что сами по себе мимолетны, образовались протоны, стабильные на удивление – уже не кирпичики, а настоящие кирпичи, надежнейший строительный материал. Тут же создавались и другие адроны10, и их антиподы, зеркально противоположные по свойствам – все это кипело в раскаленном котле, сталкивалось и взаимоуничтожалось, испуская новые частицы, которых становилось больше и больше. Гигантский зоопарк вселенной населялся своими обитателями. Все рождалось из ничего – восхитительно, невероятно! – но не следует забывать и еще об одной вещи. В то горячечное, бурное время случился очередной крах идеала. Силы природы отделились друг от друга – это разнообразило вашу карьеру, Тео! Сначала отпало тяготение – оно вообще стоит особняком. Затем, почти сразу, сила склеивания атомных ядер стала подчиняться своим особым законам – хоть никаких ядер еще не было и в помине. А потом, когда материи уже стало в достатке, произошел окончательный раздел влияний. Всем знакомый электромагнетизм отмежевался от слабых взаимодействий – и это было событие из событий. Помимо разделения фундаментальных сил, оно привело к фазовому скачку: материя обрела массу. А вы, Тео, обрели репутацию – не самую лучшую, признаем прямо!»
Нестор прищуривается: «Да-да, не смотрите на меня так невинно». Потом я вновь слышу странные звуки – его подобие смеха. Посмеявшись, он делается серьезен и произносит: «Сосредоточьтесь, это важно». Картинка с кружочками пропадает с экрана, появляется диаграмма, состоящая из спиралей и стрелок.
«Это была красивая гипотеза, – говорит Нестор, кивая сам себе. – Вязкое поле, в котором тормозятся разлетающиеся частицы – и его агенты, бозоны Хиггса