Мессия Дюны. Дети Дюны (сборник) - стр. 55
Но Пауль решил, что она сумеет увидеть нечто, сокрытое от прочих. Она поежилась в дистикомбе. После проведенных в городе месяцев он казался неудобным. Она посмотрела на гхолу, подумала: что, если он догадался о каких-нибудь обстоятельствах странной смерти? Завиток его курчавых волос выбивался из-под капюшона дистикомба. Рука ее так и тянулась заправить волосы на место.
Словно бы ощутив ее мысль, гхола обратил к ней поблескивавшие металлом глаза. Она затрепетала под пристальным его взором и отвернулась.
Фрименка умерла от яда, называемого «глоткой ада».
Фрименка. Привыкшая к семуте.
Она разделяла беспокойство Пауля, вызванное сочетанием этих фактов.
Похоронная команда терпеливо ждала. В трупе оставалось уже слишком мало воды, сберегать было нечего, можно не торопиться. И еще – они верили, что Алия тайным знанием читает судьбу той, кому принадлежали эти останки.
Но озарения не было.
И в глубине души рос гнев на этих простофиль. Вот они – результат проклятой ложной религиозности. Конечно же, и она сама, и ее брат – не народ. Власть должна пребывать на высотах. Об этом позаботились и Бене Гессерит, потрудившиеся над наследственностью Атрейдесов. Свою лепту добавила и их мать, наставившая своих детей в знании Пути…
И Пауль еще более усугубил этот отрыв от обычных людей.
Преподобные Матери пробудились в памяти Алии, вспышками адаба заговорили: тихо, маленькая! Ты есть ты. Потому тебе и дано кое-что.
Дано!
Она жестом подозвала гхолу.
Он встал перед нею, внимательный и терпеливый.
– И что ты об этом думаешь? – спросила она.
– Скорее всего мы никогда не узнаем, кто она, – отвечал он, – нет ни зубов, ни головы, они исчезли. Разве что руки… но ее генетические характеристики едва ли где-нибудь зарегистрированы.
– А яд тлейлаксу? – продолжала она. – Что из этого следует?
– Подобные яды покупают многие люди.
– Верно. Но от этой почти ничего не осталось, нечего восстанавливать. С тобой было иначе.
– Даже если бы вы решили доверить это тлейлаксу, – ответил он.
Она кивнула, встала:
– Теперь отвези меня в город.
В воздухе, когда нос аппарата уже обратился к северу, она произнесла:
– Ты пилотируешь совершенно как Дункан Айдахо.
Он бросил на нее испытующий взгляд:
– Мне уже говорили об этом.
– О чем ты сейчас думаешь? – спросила она.
– О многом.
– Не смей, шайтан побери, уклоняться от вопроса!
– Какого вопроса?
Она яростно посмотрела на него.
Встретив ее взгляд, он передернул плечами.
Жест Дункана, подумала она. И хриплым обвиняющим тоном произнесла:
– Я просто хотела услышать твое мнение, взвесить собственные соображения и сопоставить их. Гибель этой молодой женщины смущает меня.
– Я думал не об этом.
– О чем же?
– О том странном чувстве, которое я испытываю всякий раз, когда слышу разговоры о том, кем я, возможно, был.
– Возможно?
– Тлейлаксу хитры…
– Не настолько. Ты был Дунканом Айдахо.
– Весьма вероятно. Это лежит на поверхности.
– Итак, ты становишься эмоциональным?
– В известной степени. Я чувствую нетерпение. Я волнуюсь. Меня просто трясет, и я едва сдерживаюсь. В голове моей… вспыхивают какие-то картинки.
– И что же?
– Они слишком быстро гаснут. Просто какие-то вспышки… Похожие на память.
– А для тебя они представляют интерес?
– Конечно же. Любопытство подталкивает, но я словно иду против ветра. Я думаю: что, если я не тот, за которого меня принимали? И мне не нравится эта мысль.