Мерзкие дела на Норт-Гансон-стрит - стр. 14

Беттингер оглядел зал, в котором собралась пестрая группа из двадцати человек. Все работали.

– Смотрите под ноги, – предупредил его новый начальник.

Они подошли к помосту, на котором стояли очень большой письменный стол и кулер из кованого железа, казавшийся реквизитом в немом фильме.

– С тех пор, как его сюда поставили, люди стали меньше пить. – Используя согнутый указательный палец, инспектор поднял стальной стул и поставил его перед письменным столом. – Экономит время – а то пока дойдешь, пока вернешься…

Зволински опустился на деревянный стул, а Беттингер расплющил свои ягодицы на предложенном ему квадрате холодного металла.

– Если хотите, можете снять куртку, – сказал босс.

– Нет, благодарю вас. – Понять ответ детектива было совсем нетрудно.

– Как вам нравится Миссури? – Инспектор поднял ладонь, которая могла остановить грузовик. – Только не вдавайтесь в детали – у вас уже есть девять дел.

– В таком случае переходите к следующему вопросу.

– Хорошо. – Зволински хлопнул огромными ладонями. – Ты должен понять, что́ именно устанавливает параметры и определяет принципы наших процедур.

Жюль кивнул.

– В большинстве городов нашей страны на одного полицейского офицера приходится пятьсот гражданских лиц, – продолжал инспектор. – Это среднее значение… Хотя в таких больших богатых мегаполисах, как Нью-Йорк, на каждого полицейского приходится всего двести пятьдесят обычных жителей. – Зволински обвел рукой зал. – У нас здесь двадцать четыре парня со значками, включая тебя и тех, у кого сегодня выходной. В соответствии с последней переписью население Виктори составляет двадцать шесть тысяч человек. Таким образом, у нас один полицейский приходится на тысячу человек, что значительно меньше минимально допустимого уровня.

Беттингер уже знал об этой отрезвляющей статистике из отчета, который ему предоставил прежний босс.

– Похоже, ты уже в курсе, – заметил его собеседник. – Впрочем, цифры не совсем точные: еще от шести до десяти тысяч человек живут в брошенных домах и канализационных трубах. Они не входят в основной список.

Детектив попытался представить жизнь в канализационных трубах Виктори.

– В результате, – продолжал Зволински, – на каждого офицера нашего участка приходится тысяча четыреста человек. Однако и это еще не самое плохое. Примерно семьдесят процентов мужчин Виктори в возрасте от восемнадцати до сорока пяти лет имеют судимости. И можно не сомневаться, что жители заброшенных домов и канализации увеличивают этот процент до восьмидесяти…

За восьмеркой следует ноль.

Беттингер состроил гримасу.

– Таковы жутковатые цифры. – Шеф щелкнул костяшками пальцев. – Каждый офицер несет ответственность минимум за семьсот преступников, из которых от четырехсот до пятисот совершали акты насилия.

Жюль подумал, что его семье следует переехать в город, который расположен дальше, чем в восьмидесяти милях от Виктори.

– Я описал общую картину того, что здесь происходит, – сказал инспектор, – и тебе следует держать это в голове, когда будешь выбирать дела, на которые стоит тратить время. Спасать жизни невинных людей важнее, чем не давать гангстерам стрелять друг в друга. Помешать гангстерам убивать друг друга важнее, чем посадить в тюрьму продавца наркотиков. «Закрыть» наркоторговца важнее, чем поймать угонщика машин. Не стоит убивать в комнате мух, когда там летает шершень.