Мертвая полоса - стр. 20
Грузный, плешивый мужчина в льняном голубом костюме, еле-еле сходящемся на вислом животе, вскинул голову.
– Убери фонарь, кретин. – лениво сказал он. – Когда мне нужно будет посветить в зад, я выберу сволочь посимпатичнее тебя.
Коннор опустил руку.
– Томпсон. Кишки на секционном столе испортили тебе настроение?
– Сегодня ты обошел всех по количеству трупов. Мертвяк на шоссейной обочине, мужик без башки в дорожных кустах. За три недели до пенсии мало кто может похвастаться охотой на серийщика.
Коннор шагнул вперёд. Жирное тело судмедэксперта, сидящего на корточках, загораживало землю, но Коннор и так знал, что там лежит.
Мужчина. Рослый, с мускулистыми ляжками, обтянутыми спортивными шортами. Светлокожий – из-за этого спекшаяся кровь на раздавленных руках и груди казалась черной, как нефть. Верхней половины черепа у него не было. Именно туда нацелилась камера телефона Томпсона. Затвор щёлкал без остановки.
– Переквалифицировался в папарацци? – хмыкнул Коннор с пренебрежением.
– За двадцать лет работы в морге меня сложно чем-то удивить. Но такого я ещё не видел. Какой-то шутила посыпал песком тело.
Коннор оттолкнул Томпсона в сторону. Осветительные приборы работали на полную мощность, но Коннор все равно направил на мертвого мужчину фонарь. Он увидел то, что не заметил с первого взгляда. Бледное лицо было засыпано песчинками. Крошки кварца и слюды вспыхивали в луче света, как алмазы. Выше бровей песок собрался в холмик, похожий на маленькое надгробие. Коннор опустился перед телом на колено. Потрогал мизинцем песок, сдул его с пальца и оттянул мужчине нижнюю губу. Ноготь скрипнул об стиснутые зубы. Коннор подёргал мужчину за подбородок, ругнулся и полез в карман тенниски. Достал пластмассовую расчёску, всунул ручку между сжатых челюстей и надавил. Зубы разжались. Коннор заглянул в раскрывшийся рот.
– Когда снесло половину черепа, гланды проверять бесполезно. – сказал Томпсон.
Коннор подцепил кончиком мизинца сгусток крови с языка. Растёр его между пальцами и повернул к медэксперту.
– Что это за хрень, по-твоему?
Томпсон опустил телефон. Взял Коннора за запястье, потыкал толстым пальцем в ошмётки сгустка, под которым угадывалось что-то блестящее.
– Похоже на осколок стекла.
– Ладно, спрошу по-другому. Чем это было до того, как его разбили?
В выпуклых голубых глазах Томпсона зажегся интерес. Он погладил себя по пухлому бедру, выгреб из кармана брюк латексную перчатку, натянул ее на правую руку и взял у Коннора осколок, зажав его между пальцев, как в пинцете.
– Толщина стекла около миллиметра. Есть выпуклость. Похоже, это сосуд.
– Сосуд?
– Да. Небольшой и тонкостенный.
– А точнее?
– Когда ты лез в глотку к мертвецу, ты не знал, что там найдешь?
Коннор оглянулся на обочину.
– Не совсем. У трупа на сорок первом шоссе даже зубы нашпигованы стеклом. Но парень, который разукрасил мужика, не может вспомнить, чем пользовался.
– У тебя тяжелая рука, Стэн. Это хорошее средство от амнезии.
Коннор пощупал языком челюсть. С верхнего зуба все-таки откололся кусок эмали. Сопляк в допросной бил не так уж и плохо.
– Сучонок – детектив из отдела убийств. – процедил Коннор. – Решил, что может заигрывать со мной, как со своей подружкой. Сделай одолжение. Когда будешь вскрывать тело, выковыряй осколки и отдай в криминалистическую лабораторию. Пусть над ними попотеет Аркетт. Сосуд или какое ещё дерьмо – я должен знать, что это было.