Меридон, или Сны о другой жизни - стр. 50
– Что ж, тогда я буду все время носить бриджи, – беззаботно заявила я.
– Если бы ты знала, как мило в них выглядишь, ты бы вовсе не стала их надевать, – с улыбкой повернулась ко мне миссис Гривс. – Ты стараешься, чтобы мужчины не обращали на тебя внимания, и потому ходишь в мужской одежде. Но они все равно будут провожать тебя глазами, даже если ты наденешь на себя мешок и подпояшешься веревкой… А в этих бриджах и белой рубашке ты вообще выглядишь как картинка…
От смущения я зарделась и искоса взглянула на миссис Гривс. Добрая женщина смотрела на меня, улыбаясь.
– Не надо ничего бояться, Меридон, – продолжала она. – Когда ты была маленькой, ты видела много плохого, но если мужчина любит женщину, это прекрасно.
Тут она вздохнула и стала накрывать на стол.
– Это совсем не то, что танцевать перед мужчинами за деньги, – продолжала она. – Когда кто-то любит тебя, чувствуешь себя хрупкой и самой прекрасной на свете.
Я ничего не сказала. Я думала о Роберте Гауэре, державшем мою руку, когда мы возвращались домой. О том, как моя голова лежала на его плече. В первый раз за всю мою холодную и голодную жизнь я не почувствовала отвращения от мужского прикосновения.
– Завтрак готов, – неожиданно прервала мои размышления миссис Гривс. – Беги и зови остальных, Мери.
Все оказались в сарае. Джек, Данди и Дэвид упражнялись на трапеции, а Роберт следил за ними, сжимая зубами погасшую трубку. Глядя на Данди, я заметила, что даже за один день она стала гораздо увереннее и ритмичней раскачиваться на трапеции. Дэвид продолжал отсчитывать ритм, но все чаще и чаще ее ноги отталкивали трапецию точно в нужный момент, увеличивая размах почти до горизонтального положения в верхней точке.
Приглашение к завтраку было принято с энтузиазмом, и мы вместе побежали на кухню. Дэвид разохался при виде моего заплывшего глаза, хотя это мне не мешало, да и в детстве я получала достаточно синяков, чтобы не переживать из-за подбитого глаза.
– Когда мы были маленькими, я даже не знала, какого цвета у Мери глаза, – невозмутимо говорила Данди, намазывая чудесное домашнее масло миссис Гривс на хлеб. – Если ей удавалось не упасть с лошади, то тогда отец обязательно награждал ее тумаком.
Дэвид посмотрел на меня, будто не зная, то ли ему смеяться, то ли плакать.
– Не обращайте на меня внимания, – попросила я их. – Я не хочу, чтобы воспоминания о синяках, полученных в детстве, испортили мое сегодняшнее светлое настроение.
– Ты, наверное, не будешь сегодня тренироваться? – спросил меня Дэвид.
– Я попробую, – ответила я. – У меня же ничего не поломано. Думаю, я смогу работать.
– Но если вдруг голова начнет болеть, обязательно прекрати тренировку. – Роберт резко отодвинул от себя тарелку. Данди и Джек изумленно уставились на него, а миссис Гривс застыла у плиты. – Дело в том, что после таких травм могут быть очень нехорошие последствия. Если ее вдруг начнет клонить в сон, немедленно отошлите ее на кухню к миссис Гривс.
Дэвид согласно кивнул.
Миссис Гривс отвернулась от плиты и с непроницаемым лицом стала вытирать руки о передник.
– Если Меридон станет плохо, позаботьтесь о ней, мэм, – сказал Роберт. – Уложите ее в гостиной.
Миссис Гривс кивнула. Данди замерла, не донеся бутерброд до рта.
– Меридон в гостиной? – бестактно воскликнула она.